Он был здесь.

Она сидела совершенно спокойно, ждала, когда он войдет в комнату.

Он стал в дверях, посмотрел на нее.

– Господи боже, женщина, я думал, случилось что-то ужасное.

Эгоистичный, эгоистичный человек. Что-то ужасное случилось… с их сыном. Неужели он так быстро оправился от его трагичной смерти? Конечно, оправился.

Она похлопала по дивану рядом с собой.

– Присядь, Дэниел. Выпей со мной. Нам нужно кое-что обсудить.

Его лицо исказила ярость.

– Ты что, вызвала меня сюда только затем, чтобы выпить и поболтать?

– Именно. Ты часто ходишь в клуб со своими друзьями. Почему бы тебе не выпить и не поговорить со мной?

Он выдохнул, напомнил себе, что его жена пережила огромную утрату и все еще не пришла в себя после нее. Ярость прошла, он прошел через комнату и сел рядом с ней.

Темпест взяла тумблер со скотчем и передала ему. Она даже смогла улыбнуться. Потом она взяла за тонкую ножку свой бокал вина. Легонько дотронулась своим бокалом до его стакана:

– За то, чтобы двигаться дальше.

Он поднял от удивления брови.

– Ты решила постараться пережить ужасную трагедию и двигаться дальше?

– Да. – Она чуть пригубила вино.

– Хорошо. – Он сделал большой глоток виски.

Темпест знала, что так и будет. Он всегда с удовольствием пил скотч.

Она сделала еще один маленький глоточек вина.

– У меня были гости сегодня.

Он допил свой виски.

– Я очень надеюсь, что не эти чертовы детективы.

– Нет. – Темпест отпила глоток побольше. Смочила губы. – Это была Села.

Он с грохотом опустил пустой тумблер на поднос.

– Какого черта? У тебя что, опять галлюцинации?

Темпест хотелось ударить его, но у нее не было сил. Во вторник она зашла в комнату Бена, ту, в которой он вырос, – и поговорила с ним. Ей стало легче после того, как она высказала все, что накопилось на душе… когда смогла произнести слова вслух… Дэниел случайно проходил мимо и услышал, как она разговаривает. Он обвинил ее в том, что она сошла с ума. Возможно, так и было. Но так или иначе, это не помогло унять ту боль, что наполняла все ее существо.

И оставался только один способ избавиться от этой муки.

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, – сказала она. В любом случае все практически кончено.

– Если она приходила сюда, почему ты мне не позвонила? – спросил он с усмешкой, которая подчеркивала, как мало уважения он испытывал к ней, несмотря на столько лет вместе.

– Она хотела поговорить лично со мной.

Он прищурил глаза.

– Что ей нужно?

Темпест покачала головой.

– От нас ей ничего не нужно, Дэниел.

– Что ж, – сказал он, – это облегчение.

Темпест допила вино и отставила бокал в сторону. Она чуть повернулась, чтобы посмотреть мужу в глаза.

– Скажи мне, что она лгала, Дэниел. Скажи мне, – настойчиво повторила она, – что ты не принуждал ее мать каждые выходные соглашаться на секс с тобой. Я бы ожидала такого от Ти-Ара. Все знают, какой он, – точно как его отец. Но ты? Как ты мог?

Дэниел сморгнул, но она успела заметить шок в его глазах. Она почти улыбалась. Теперь она завладела его вниманием.

– Кто сочинил эту смехотворную историю?

– Разве это важно? – Важно было то, что она знала. Она все знала. – Вы с Ти-Аром использовали ее мать, а потом вы двое стали ей угрожать, что она пожалеет, если посмеет кому-нибудь рассказать. Она убежала. Сменила имя. А потом узнала, что беременна.

Он громко выдохнул.

– Это какой-то абсурд. – Он схватил свой стакан и встал. – Мне нужно еще выпить.

– Сядь, Дэниел, – потребовала она.

– Да кем ты себя возомнила? – Он грозно глянул на нее и направился к бару. Налил себе виски и повернулся к ней, опершись на барную стойку. – И что, даже если это правда? Мы были молоды и глупы. Мы слишком много пили. Но мы не заставляли ее. Она сама хотела. Она была такая. Готовая на все. На все согласная.

Темпест передернуло от отвращения.

– Скажи мне, – смогла она выговорить, несмотря на костенеющий язык. – Сколько еще было женщин, которых вы так использовали?

– Это происходило больше сорока лет назад. Тогда все было по-другому. – Он пожал плечами. – Женщины другие. Рабочие отношения не такие сложные, как теперь, не зарегулированные всевозможными правилами. Никакой этой «митушной»[11] глупости. Все знали свое место. Это было веселье и игры, а не криминальная деятельность. Те женщины знали, чего хотели, и мы давали им это.

– Она была беременна твоим ребенком.

Он отмахнулся от нее.

– Перестань, это смешно. Она не могла точно знать, чей это ребенок. Ти-Ар проводил с ней столько же времени, сколько и я.

Тошнота подкатила к самому горлу, но Темпест не могла себе этого позволить.

– Та девушка, которая пропала, Джанель Стивенс. Она была здесь у нас на дне рождения Бена, когда ему исполнилось двадцать пять лет. Помнишь?

Он молча смотрел на нее.

– В какой-то момент она пошла в твою ванную и взяла твою зубную щетку и бритву. Использовала их как источник ДНК. Она была твоей дочерью, а не Ти-Ара. Это ты убил ее, после того как она сказала тебе об этом? Поэтому она исчезла?

– Ты что, больная? – Он двинулся к ней, спотыкаясь, чуть не падая. – Какого черта?

Темпест была рада, что наконец начало действовать.

– Не беспокойся. Все закончится быстро.

– Что ты натворила? – Он подошел ближе и упал.

Темпест смотрела, как он с трудом встает на четвереньки.

– Ты, – огрызнулась она, – причина смерти нашего сына. Что я натворила? Добавила кое-что в напитки, чтобы избавить нас обоих от этого несчастья. Прощай, Дэниел.