— Ваша шея…

— Не твое дело.

— Но вы… вы же в королевском замке…

— Ничего не хочу слышать!

Бросив верхнюю одежду на кресло, я уже направилась в сторону ванной, но в комнату постучали. Девушка как расторопная помощница дернулась к двери, но я успела ее остановить жестом. Подняв воротник повыше и переложив волосы так, чтобы горло было менее заметно, сама встретила неожиданного и как всегда неудобного гостя на пороге.

— Я хотел тебя окликнуть в коридоре, но ты словно на пожар бежала, всё в порядке?

— Да-да, вполне, только вернулась с прогулки.

— У тебя будет возможность провести урок через минут двадцать? Или ты снова расследуешь похищения?

— Нет, я свободна, как в прошлый раз в библиотеке?

— Да, как в прошлый раз.

Получив мое согласие, Авель уже было развернулся от двери, но вдруг застыл, принюхавшись и рассеяно взглянув на меня.

— Какой знакомый запах. Это же ваниль?

Сердце в момент забилось чаще, но я упорно сохраняла благостное, спокойное выражение лица.

— Да, очень приятный аромат.

— Кажется, подобный Уна специально заказывает для себя.

— Не было ни единого шанса пропустить знакомство с ее парфюмером. У принцессы отменный вкус.

— Понимаю, иногда создается впечатление, будто его она любит больше, чем собственного брата, хотя подобная связь явно не к лицу незамужней девушке.

Вежливо улыбнувшись, я неловко отвела взгляд. Что я могла сказать на это? Моргана есть за что любить? В отличие от тебя он понимает Уну? Заботится о ней дольше тебя? Не пытается избавиться от нее? Не хочет насильно подложить под малознакомого мужчину?

Я знала Аластора совсем немного, и он казался мне хорошим человеком, но какой из него был бы семьянин, представить невозможно, да и не важно. Для принцессы всё равно подобная жизнь будет тяжелым испытанием.

В носу отчаянно защипало.

— Встретимся на уроке?

— Да, конечно.

Гость, а точнее хозяин дома наконец-то ушел. Закрыв дверь, я выдохнула и поспешила вновь в ванную, время работало против меня, а фена, чтобы высушить волосы, в этом мире еще не изобрели. Горничная, молча застыв, словно изваяние, кивнула мне вслед, провожая растерянным взглядом.

Скинув остаток одежды, я тут же нырнула в душевую, включив воду настолько горячую, насколько могла вытерпеть. После прогулки по карнизу третьего этажа в промозглую, почти зимнюю погоду хотелось как можно скорее согреться. Вспенив душистое мыло в руках, я невольно припомнила разговор Мирры.

Как она вообще познакомилась с Давидом? Как много он делал по ее указке? Или лучше уточнить, чем он сейчас помогает ей? Знает ли Авель об этой связи? Могу ли я уже сегодня рассказать королю о подслушанном разговоре?

Вылив из флакона на голову шампунь, я запустила пальцы в волосы и с сожалением припомнила, как Авель отреагировал на появление супруги в коридоре.

Не поверит, что угодно ему расскажи, не поверит. Слишком влюбленно он смотрел на Славку, а она только и рада была попозировать в качестве его личной святыни.

Смыв пену и замотавшись в полотенце, я мимолетно посмотрела в зеркало висевшее над раковиной. Расцвеченная синячками кожа постыдным клеймом бросилась в глаза. Без одежды масштаб бедствия предстал во всей красе, но едва ли меня это расстроило.

Эта проблема только для тех, кто считает подобное проблемой, а мне стоит порадоваться, что в череде бед нашлось время для больших и маленьких удовольствий. Но надеть старое закрытое платье всё же придется, иначе я так всех слуг распугаю, еще ввинят мне склонение к всеобщему разврату.

Собравшись в рекордные сроки, я, как и обещала, пришла в королевскую библиотеку вовремя, отыскав среди массивных стеллажей тот самый закуток, в котором еще несколько дней назад виделась с Авелем.

За длинным столом, правда, никого не оказалось. Бумаги как и в прошлый раз были разложены в беспорядке, но подносов с едой не было. Присев на стул и обратившись к чужим записям, я решила провести свободное время с пользой, лишь изредка отвлекаясь от бесконечных указов о назначениях и распоряжений о выплатах на созерцание фрески высоко над собой. Необычайная тишина укутывала словно ватное одеяло.

Со временем пришло чувство, будто про меня забыли. Авель всё не приходил, горничные не появлялись, за дверьми библиотеки не слышно было ничьих шагов, и голоса случайных прохожих не доносились из-за ряда шкафов. Здесь было тепло, сухо, а за окном, словно на зло, тихо зашуршал ледяной дождь, постукивая редкими каплями по стеклам. Разморенная после душа и насыщенного утра, я всё реже опускала голову к аккуратному, каллиграфическому почерку министров и клерков, всё больше останавливаясь взглядом на сцене, множество веков назад замершей на потолке замка. Божество лучезарное и солнцеликое держало звезду в своих ладонях, передавая ее кому-то из людей. Судя по короне — королю. На поясе мужчины висел необычный меч, будто выкованный из шелкового камня. Он не выглядел как нечто металлическое, на нем не виден был характерный блеск и размер казался каким-то необычным, несуразным, словно некий художник ошибся в расчетах и преувеличил.

Откинувшись на спинку стула, я рассеяно осмотрела углы, подпираемые подобием местных атлантов: мужчины и женщины неописуемой красоты, оплетенные каменными цветами, листьями и ветвями, глядели друг на друга с блаженной улыбкой и злобой. Приглядевшись, я заметила среди растений акацию, скрывавшую молодого юношу с особенно печальным лицом, он смотрел на свою подругу, запутавшуюся в бутонах лилии. На них обоих как на врагов глядел мужчина, по пояс скрытый ветвями сосны, а рядом с ним по соседству притаилась девица, смущенно отвернувшая лицо в заросли иммортели.

За этим точно должно что-то скрываться, вот только что именно.

Тихий шорох бумаги заставил меня вздрогнуть, в плечо легонько ткнулось что-то и почти неслышно упало на пол. Растерянно оглянувшись, я опустила взгляд, на каменной плите лежал самолетик из листка кремового цвета. Подняв его и развернув, я обнаружила портрет себя в анфас, нарисованный явно детской, но умелой, талантливой рукой.

Оглядевшись, я никого не увидела, но где-то на втором ярусе зала раздались шаги и тихий смех.

— Кто здесь? Покажись, пожалуйста, мне очень понравился рисунок.

Вновь послышалось шуршание и топот за стеллажами. Звонкий мальчишеский голос уточнил:

— Правда?

— Правда. У тебя очень хорошо вышло.

За шкафом совсем близко упал карандаш, из-за полок показалась чья-то светлая макушка. Спустя мгновение мальчик выступил вперед, пытаясь уместить в кармане жилетки утерянный инструмент. Пшеничные кудри торчали в беспорядке, рукава дорогой белой рубашки были испачканы серым грифелем. Из рук едва не выскальзывал альбом с плотной бумагой для рисования.