Итак, в восемь вечера, 15 мая 2136 года «Икар» был отправлен в полет к Проксиме Центавра. Спустя сутки, проведенные всей Террой в томительном ожидании, «Икар», летящий со скоростью, в тысячи раз превышающей световую, нырнул в недра звезды и…

И – ничего. Ничего. Оказавшись внутри Проксимы Центавра, «Икар» просто исчез. Бомба не взорвалась. Не сработала.

Тем временем терранский военный флот, завязав бой с авангардами флота центавриан, обрушился на них всей мощью. В ходе операции было захвачено двадцать больших кораблей, а значительная часть центаврианского пограничного флота уничтожена. Многие из захваченных ими систем сразу же подняли бунты, надеясь стряхнуть оковы Империи.

Однако спустя два часа в бой внезапно вступили основные силы военного флота центавриан, подошедшие с Армуна. Разразившееся сражение озарило огнем добрую половину планетной системы Проксимы. Корабль за кораблем, вспыхивая, обращался в пепел. Целые сутки бились друг с другом два флота, растянутых в пространстве на миллионы миль. Бойцов с обеих сторон погибло – не сосчитать.

И вот наконец остатки наголову разбитого флота терран развернулись и малым ходом захромали к Армуну. От некогда грозной, поражающей воображение космической армады осталось не так уж много – жалкая горстка обгорелых посудин, на последнем издыхании идущих в плен.

«Икар» не сработал. Проксима Центавра осталась целой и невредимой. Атака захлебнулась в самом начале.

На этом война и кончилась.

– Мы проиграли, – негромко, в изумлении, с благоговейным трепетом в голосе подытожила Маргарет Дуффе. – Все решено. Все кончено.

Седоволосые старцы, члены Совета, сидели вокруг стола. Никто из них не проронил ни слова и даже не шевельнулся. Все они безмолвно взирали на огромные карты звездного неба, целиком занимавшие две стены зала из четырех.

– Я уже уполномочила дипломатов начать переговоры о перемирии, – все так же негромко продолжила Маргарет Дуффе. – Первому заместителю командующего флотом, Джессапу, отдан приказ прекратить боевые действия и капитулировать. Надеяться не на что. Командующий флотом, Карлтон, считаные минуты тому назад погиб, подорвавшись вместе с флагманским кораблем. Центаврианский Верховный Совет прекращению войны только рад. Их Империя прогнила до основания и вот-вот рухнет под собственной тяжестью.

Райнхарт бессильно обмяк, опустил взгляд к столу, подперев ладонями голову.

– Ума не приложу… Почему?! Почему бомба не взорвалась? – прорычал он, дрожащей рукой промокнув взмокший лоб. От его хладнокровия не осталось ни капли. Сломленный, комиссар трясся всем телом. – Отчего? В чем причина?!

– Должно быть, – пробормотал в ответ посеревший лицом Диксон, – непредсказуемый устроил диверсию. Испортил блок управления. А аналитические ЭСМ это поняли… Проанализировали данные и поняли все! Но было поздно…

Райнхарт приподнял голову. Взгляд его был исполнен смертной тоски.

– Я с самого начала понял, что он нас погубит, и вот нам конец. Целый век мы трудились, строили планы и… – От ярости все тело Райнхарта напряглось, сведенное мучительной судорогой. – И все из-за Шерикова!

Маргарет Дуффе окинула комиссара ледяным взглядом.

– Отчего именно из-за Шерикова?

– Он спас Коулу жизнь! А я хотел покончить с ним сразу же! – Внезапно вскочив с кресла, Райнхарт конвульсивно вцепился в рукоять лучемета. – И Коул все еще жив! Нет уж, пусть даже мы проиграли, от удовольствия лично всадить луч в грудь Коула я не откажусь!

– Сядьте! – велела Маргарет Дуффе.

Но Райнхарт был уже на полпути к выходу.

– Он все еще в Министерстве Эвтаназии, ждет официального…

– Его там нет, – сказала Маргарет Дуффе.

Райнхарт замер на месте и медленно, будто не веря собственным ушам, обернулся.

– Что?

– В Министерстве Эвтаназии Коула нет. Я распорядилась забрать его оттуда, а ваши указания отменила.

– Где… где же он?

Голос Маргарет Дуффе зазвучал гораздо тверже обычного.

– У Петра Шерикова, – ответила она. – В Уральских горах. Я восстановила прежние полномочия Шерикова, а затем вверила Коула его заботам и попечению. На мой взгляд, Коула надлежит вылечить, после чего, согласно данному нами обещанию, вернуть его в собственное время.

Райнхарт разинул рот. Казалось, в лице его не осталось ни кровинки, щека задергалась в приступе нервного тика. Наконец, кое-как совладав с собой, он заговорил:

– Да вы с ума сошли! Изменник, виновный в величайшем поражении Земли…

– Возможно, война и проиграна, – спокойно согласилась Маргарет Дуффе, – однако сегодняшний день для нас отнюдь не день поражения. День этот – день победы. Величайшей победы из всех, когда-либо одержанных Террой.

Райнхарт с Диксоном опешили.

– Что… – выдохнул Райнхарт. – Что вы…

В зале поднялся страшный шум. Члены совета повскакали с мест, и за их криками слов Райнхарта никто не расслышал.

Общий гомон перекрыл спокойный голос Маргарет Дуффе.

– Шериков по прибытии все объяснит. Именно он это и обнаружил, – объявила она, оглядев сомневающихся. – Сядьте. До его появления прошу оставаться на местах. У него для вас жизненно важные новости. Новости, кардинальным образом преображающие положение дел.

Петр Шериков принял у сопровождавшего его вооруженного техника портфель с бумагами.

– Благодарю вас.

Отодвинув от стола кресло, он задумчиво оглядел собравшихся в зале Совета.

– Все ли готовы выслушать, что я собираюсь сказать?

– Мы готовы, – ответила Маргарет Дуффе.

Члены совета за круглым столом насторожились. Райнхарт с Диксоном, устроившись напротив, замерли, встревоженно глядя, как великан-поляк достает из портфеля документы и внимательно изучает их содержание.

– Для начала позвольте напомнить вам, в чем заключается суть работ, предваряющих создание ССС-бомбы. Разогнать объект до сверхсветовой скорости впервые в истории человечества удалось Джемисону Хеджу. Как всем вам известно, по мере приближения к скорости света протяженность объекта начала сокращаться, а масса – увеличиваться. Достигнув светового порога, объект исчез. То есть по нашим с вами понятиям прекратил существовать: ведь объект, не имеющий протяженности, не занимает пространственного объема. Переходит к существованию иного порядка.

Ну, а попытки Хеджа вернуть объект к субсветовым скоростям закончились взрывом. При взрыве сам Хедж погиб, а большая часть его оборудования была уничтожена. Мощность этого взрыва исчислению не поддается. Наблюдательное судно Хеджа отделяли от места взрыва многие миллионы миль. Увы, этого оказалось мало. Изначально Хедж надеялся использовать созданный двигатель для космических перелетов, но после его гибели данное направление сочли бесперспективным и разработки забросили.

Забросили – до появления на свет идеи «Икара». До тех пор, пока мне не пришла в голову концепция бомбы, невероятно мощной бомбы, способной уничтожить Проксиму Центавра и все вооруженные силы Империи разом. Возвращение «Икара» к субсветовой скорости повлекло бы за собой аннигиляцию всей центаврианской планетной системы. Как показал опыт Хеджа, подобный объект неизбежно вернется в пространство, уже заполненное некоей материей, и породит катаклизм невообразимых масштабов.

– Да, но «Икар» к нам так и не вернулся! – вскричал Райнхарт. –