было не меньше сотни. Если накинуться все разом, автомат не поможет. Нет, я слышал, что гориллы существа спокойные, вот только тому, кто это писал, вряд ли приходилось стоять так близко от терминатора, а по-другому его и не назовёшь.

Стараясь не делать угрожающих жестов, я попытался улыбнуться. Животное не глупое и должно понимать, что нападать на него я не собираюсь. Ага, ключевое слово забыл добавить – дикое. И какие у него тараканы в голове представить очень сложно.

Вот так мы и стояли пялясь друг на друга. Потом Кинг-Конг повернул голову в сторону и издал негромкий рык. И вот почему я в подствольник не засунул гранату? Может быть, удалось напугать грохотом и как результат обратить в бегство, потому как стрельба из автомата, вряд ли поднимет панику среди этих обезьянок.

Однако, что-либо предпринять я не успел. Из кустов вынырнула ещё одна горилла, которую я определил, как самку, так как на её спине лежал пушистый малыш, размером не больше котёнка, крепко прижимаясь к телу мамочки. Она, не оглядываясь по сторонам пересекла тропу и исчезла в зарослях, а за ней, не торопясь, размашисто шагая последовали остальные представители племени. И что характерно ни одной особи мужского пола, одни лишь дамы с младенцами. Вот это скажу, нехилый гаремчик. Я насчитал двадцать восемь самочек.

Мужик!

Понятно почему решил не ввязываться в драку или всё же догадался по моему лицу, что я вовсе не враг и готов разойтись миром. А может и то и другое.

Когда последняя представительница племени исчезла, Кинг-Конг словно сделав прощальный жест махнул лапой и скаля зубы угрожающе заворчал. Потом опустился на четвереньки и нырнул в кусты. Последний рык, видимо был предупреждением, чтоб не преследовали. Мог и не предупреждать. Честно говоря, мы и не собирались.

Глава 31

Я выдохнул, и достав из рюкзака полотенце вытер пот, изрядно струившийся по лицу и лишь потом сделал рукой жест, обозначавший отбой предыдущей команды. Однако никто не появился и лишь когда я окликнул Нию, обе девушки выглянули из-за деревьев.

Я махнул рукой подзывая и когда они, осторожно ступая подошли ближе, спросил:

- Что такие испуганные? Боитесь обезьян?

Ния кивнула.

- Когда женщина становится женщиной мужчины, то некоторые мужчины отправляют своих женщин в лес к большим монки. Многие не возвращаются никогда.

Я даже головой тряхнул чтобы собрать мозги в кучу.

- Чего они делают? Отправляют женщин для первой брачной ночи к этим монки?

Ния наморщила лоб, видимо соображая над моими словами, потом снова кивнула.

- Да. Первый раз у девушки идёт кровь и некоторые мужчины…

- Охренеть, - только и выдавил я из себя. Вот это обычай. Нет, что-то подобное я слышал, причём в 21 веке, но был уверен, что это байки. Не было интернета рядом, чтобы убедиться, а потому гложили сомнения. И вот на те вам. Оказывается, традиция у них такая. Кровь девичья некоторым мужьям не нравится. Да мне даже страшно представить, что должна чувствовать юная девушка, когда над ней склоняется такое чудовище весом в четверть тонны или больше. Неудивительно, что многие не возвращаются. Некому возвращаться. Вот уроды. Куда я попал и где мои вещи.

- И дочку вождя тоже могут отправить? – решил всё же уточнить. Как никак глава племени должен озаботится о продолжении рода, а таким образом невест не напасёшься. Неудивительно, что у них такие маленькие племена.

Ния качнула головой.

- Бывает так. Если становится женщиной вождя другого племени. Но не всегда. Не все мужчины отправляют женщин в лес.

Попадаются всё же адекватные и среди дикарей. Хотя, нужно будет обсудить эту тему более подробно. Ради общего развития. А заодно поспрошать, какие ещё у них тараканы в голове сидят, чтобы ненароком не попасть впросак.

Я оглянулся на Мобуту, который подошёл к нам последним и махнул рукой.

- Двигаем в том же порядке, - и повернувшись спиной к своему отряду пошёл вперёд, услышав, как сзади мою команду протараторила Ния на своём языке, для остальных.

Интересно как отреагирует Элен на такую новость, Дженни наверняка знает про подобные брачные игры с гориллами, хотя и не факт. Могла не интересоваться племенами, которые до сих пор живут где-то на задворках цивилизации.

Поднять руку не успел, вскинул автомат и обомлел. Прямо на меня выскочило нечто. Огромное, минимум на полголовы выше, худое, рёбра торчали во все стороны и громко кричащее. Отскочило в сторону и повалилось поперёк дороги. Так не долго и неврастеником стать, к тому же чуть ли не в ухо заорала Ния на своём языке, напомнив недавнее происшествие. Дежавю, да и только. Разумеется, я ни слова не понял, а девушка уже неслась вперёд к упавшему существу. За ней Мобуту и конечно Таонга.

Я остался на месте пытаясь контролировать заросли, пока вся моя команда охала и причитала. Потом догадался, что это может продлиться не один час и громко спросил:

- Ния, что происходит?

Девушка вскочила на ноги и жестикулируя начала объяснять, что эта женщина из её племени. Имечко назвала, двух страниц не хватит записать. Я только хмыкнул, это что было, дочка вождя мне сейчас всю родословную этого создания решила пересказать? Даже не пытался запомнить.

Но вот что выяснилось: бабулька две недели по джунглям бегает вокруг лагеря, надеясь, что кто-то явится. Вот и дождалась. А где остальные не знает.

Так это женщина? Я, сделав шаг вперёд глянул на тело. Первое, что бросилось в глаза, это жутко костлявые ноги и ей Богу, мне показалось, что я узнал эти худющие коленки, а когда женщина стала подниматься, увидел лицо, светлые космы и едва не обомлел.

Один в один. Татьяна Юрьевна Лазарева. Знаете, такую? Каланча, на шпильках, обогнала меня по росту сантиметров на восемь. Ну была бы плотной дамой, тем более только из Испании вернулась. Конкретно чёрная, вот как эта тётка и такая же худющая. Глиста, одним словом. Ну ладно, эта негритянка две недели пряталась от племени мезабы, питалась что Бог подаст. Увы Боженька в это время, по всей вероятности, глядел в другую сторону, так что кроме воды из речки больше ничего путного не преподнёс. И на том спасибо. Но госпожа Татьяна вернулась с курорта, что в принципе отрицала. У неё там, видите ли, в школе учится младшая дочь, мороки столько, что едва вся не сгорела.