Шрифт:
Закладка:
Утром 2 апреля, в Светлый понедельник, Александр II совершал обычную прогулку в окрестностях Зимнего. 7 человек охраны держались на отдалении, царь не хотел, чтобы ему мешали. На набережной Мойки встретился молодой человек в гражданской фуражке, отдал честь. А когда государь прошел мимо, вытащил из-под пальто револьвер. Александр Николаевич заметил движение за спиной, побежал. Соловьев выстрелил, погнался, выпустив еще три пули. Но «Уэбли» сильно дергался при отдаче, а 61-летний царь помнил воинские тренировки, бежал зигзагами. Две пули лишь прострелили полы шинели. Соловьева догнал начальник охраны штабс-капитан Кох. Ударил шашкой по спине. Тот споткнулся, едва не упал – и повернул прочь. Его схватили сбежавшиеся люди, чуть не растерзали.
Тут уж стало ясно, что меры по борьбе с революционерами совершенно недостаточны. 5 апреля император учредил временные генерал-губернаторства в Петербурге, Харькове и Одессе. На должности генерал-губернаторов поставил героев недавней войны, в Петербурге – Гурко, в Одессе – Тотлебена. В Харьков назначил Лорис-Меликова – на его счету значился Карс (взятый Лазаревым), потом он успешно руководил карантинными мероприятиями против чумы в Астраханской губернии, а главное – был клевретом Милютина. Генерал-губернаторам царь дал чрезвычайные полномочия – предавать политических преступников военному суду по законам военного времени, по своему усмотрению арестовывать и высылать подозрительных, останавливать или запрещать издание газет и журналов. Применять и иные средства, если сочтут их нужными.
Те же меры были распространены на Московское, Киевское, Варшавское генерал-губернаторства. Первыми под военный суд попали 17 революционеров в Киеве, которых арестовывали с перестрелками. Осинский (близкий друг Льва Толстого), его любовница Лешерн, Брандтнер и Свириденко были приговорены к расстрелу. Царь, узнав об этом, указал, «что в подобном случае соответственнее назначать повешение», о чем военная прокуратура оповестила всех генерал-губернаторов [110]. Лешерн государь все же помиловал, казнь ей заменили пожизненной каторгой, а троих осужденных вздернули.
В Петербурге осудили и публично повесили Соловьева. А в Одессе вскрыли разветвленную организацию, в свое время устроившую бой у здания суда. Она будоражила рабочих, контролировала поток контрабанды запрещенной литературы, создала лабораторию по производству динамита. Тогда-то и выяснили, что здешние революционеры в прошлом году готовили убийство царя в Николаеве. Военный суд приговорил к смерти 28 человек. Но России все-таки было далеко до Франции с зачисткой Парижской коммуны. Количество показалось слишком большим. Повесили пятерых, остальным заменили на каторгу или ссылку.
Однако в лице «Земли и воли» государство получило очень опасных противников. Номинально партию возглавлял коллегиальный Исполнительный комитет, а реально лидером выдвинулся Александр Михайлов. Молодому чиновнику Клеточникову, жаждавшему стать террористом, он сделал другое предложение. С «чистым» прошлым и служебным опытом поступить в… III Отделение. Его приняли письмоводителем в агентурную часть 3-й экспедиции. Он проявил себя умным, старательным, через его руки проходили секретные донесения, распоряжения. Законспирировали его образцово. Одну явку выделили только для связей с ним. Знали ее и наведывались лишь 2 человека, и Клеточников оповещал, кому грозят обыски, аресты.
Хотя внутри «Земли и воли» копились противоречия. Она неоднократно принимала и публиковала заявления, что с задачей революции «терроризация не имеет ничего общего. Против класса может восстать только класс, разрушить систему может только сам народ». Поэтому все усилия надо обращать на агитацию, «террористы – не более чем охранительный отряд». Однако у «деревенщиков», работавших в крестьянской среде, дело не клеилось. Точнее, результаты-то были. Учителя-революционеры сеяли среди детишек семена атеизма, противостояния власти – но ведь этим семенам предстояло прорасти еще не скоро. А сами интеллигенты и студенты, привычные к городским удобствам, не выдерживали сельской жизни, удирали. Зато теракты гремели на всю стану. Исполнители становились героями в глазах экзальтированной молодежи. А среди активистов выделилась группировка, считавшая терроризм самым эффективным средством «разбудить народ» и «сломить деспотизм».
18 июня 1879 г. в Воронеже состоялся нелегальный съезд «Земли и воли». Но предварительно 11 сторонников терроризма собрались в Липецке. Выработали требования – временно перенацелиться на их методы. При этом вынесли приговор Александру II. Указывали, что в самодержавном государстве царь за все недостатки отвечает лично, и ставили ему в вину обман обещаний народу, лицемерие реформ, разгром польского восстания, «подавление свободы», казни своих сообщников. На съезде в Воронеже переругались, с большим трудом слепили компромиссные резолюции. Но 15 августа на новом съезде в Лесном под Петербургом раскололись окончательно.
Будущие теоретики марксизма Плеханов, Аксельрод, Аптекман, Дейч возглавили организацию «Черный передел», а самые боевые Михайлов, Перовская, Желябов, Гольденберг, Гартман и др. выделились в «Народную волю». Ее программа провозглашала свержение Самодержавия, созыв Учредительного собрания, «демократические свободы», передачу земли крестьянам. Создать условия для переворота должен был террор, и мишенью подтвердили царя. Его гибель потрясет государство, возбудит сочувствующих для захвата власти. Был выдвинут лозунг «Теперь или никогда!». Силы у террористов оказались немалые. В одном лишь Петербурге они обзавелись несколькими типографиями, начали издавать газету «Народная воля», в короткий срок образовали отделения в 50 городах. Агент в III Отделении Клеточников тоже остался в ведении Михайлова – с народовольцами.
А царь и правительство усиливали оборону. 5 августа ввели поправки в законы. Политических преступников допускалось предавать суду без предварительного следствия, судить без свидетельских показаний, приговоры обжалованию не подлежали. На осень государь, как обычно, уезжал с супругой в Ливадию, а в Петербурге назначил особую комиссию под председательством министра государственных имуществ Валуева: выработать меры, как остановить распространение гибельных учений среди молодежи. В нее вошли почти все министры и высшие начальники. Первым делом предложили повысить плату в учебных заведениях, сократить всякие льготы, стипендии – отсекая малоимущих разночинцев, которые в основном и пополняли ряды революционеров.
Министр народного образования Толстой заговорил о более серьезных переменах: упразднить университетский устав 1863 г. с автономией, не позволяющей влиять на внутреннюю жизнь учебных заведений, на направления преподавания. Усилить инспекцию средних школ. Министр финансов Грейг и шеф жандармов Дрентельн поправили, что не проверки надо усиливать, а передать все школы в ведение Синода и правительства, отстранив от них земства. Эти идеи поддержало большинство, но они так и не были реализованы. Завязли в юридической паутине и спустились на тормозах.
А пока министры заседали и обсуждали, «Народная воля» развернула грандиозную операцию. После покушения Соловьева револьверы забраковали как слишком ненадежное оружие. Революционеры с инженерным образованием во главе с «главным техником» Кибальчием
