А по России понеслось… В Ростове-на-Дону революционеры убили рабочего – отошел от них, и заподозрили, что доносит. В Киеве активист «Земли и воли» Осинский смертельно ранил товарища прокурора Котляревского, организовал убийство жандармского штаб-ротмистра Гейкинга. Там же в Киеве в университете студенты напали на ректора. 120 человек исключили, 15 сослали в Сибирь. Когда их этапировали через Москву, здешние студенты устроили массовую демонстрацию в их поддержку. Вмешались торговцы и простонародье. С криками «бей изменников русского царя!» разогнали студентов. Беспорядки были и в учебных заведениях Петербурга, поотчисляли и выслали 600 человек. В Харькове разбушевавшуюся молодежь усмиряли казаками.

Начальник III Отделения Мезенцов представил проект: через специальные печатные издания развернуть среди простонародья контрреволюционную пропаганду, а в образованных слоях общества создавать кружки, препятствующие распространению антигосударственных учений и замыслов [107]. Эти предложения высокопоставленные либералы отвергли как «слишком смелые». Утвердили лишь пункт создавать сеть секретных агентов в революционной среде, на это выделили 400 тыс. руб. А царь предоставил Мезенцову право всех политических, чья виновность доказана, высылать в Восточную Сибирь в административном порядке, без суда. Для особо тяжких преступлений повелел создать верховный уголовный суд.

Но невольно напрашивается вопрос: случайно ли бурный всплеск революционного движения совпал с обострением международной обстановки? Ох, не верится в такие совпадения. Смутьянам откуда-то поступали средства. Подпольных типографий у них возникло несколько. В Петербурге «Земля и воля» начала издавать не только прокламации, но и нелегальную газету. А происходило это на характерном фоне. Лондон и Вена Сан-Стефанского договора не признали, требовали созыва международной конференции. Австро-Венгрия наращивала военные приготовления. Британский министр иностранных дел Солсбери обратился к европейским державам с грозным циркуляром с обвинениями России. К нему присоединился Андраши.

Королева Виктория подписала указ о призыве резервистов. На Мальту начали перебрасывать колониальные войска из Индии, в Эгейское море послали дополнительные силы флота. Сразу воспрянул духом Абдул-Хамид. Приводил в порядок растрепанные войска, взялся укреплять Константинополь. Но и… Франция, недавно спасенная русскими от повторного разгрома, направила эскадру совместно с британской. И «союзная» Румыния вдруг присоединилась к западным державам, покатила бочки на Россию. Причина была прозаической – получив от царя независимость и обширную Добруджу с дельтой Дуная, она не хотела отдавать Южную Бессарабию. А если подфартит, то и другие части Бессарабии прихватить.

Наша страна очутилась на грани куда более масштабной войны. Царь приостановил возвращение в Петербург лейб-гвардии. Распорядился формировать «обсервационную» армию на австрийском направлении, между Киевом и Луцком, готовить к обороне Балтийское побережье, а черноморским морякам ждать сигнала к минированию Босфора, запереть его от незваных гостей. В Румынию государь направил XI корпус, и он попросту занял Бухарест, предостерегая Кароля и его присных от опрометчивых шагов.

Еще один фронт грозил открыться в Средней Азии. Аппетиты англичан там ничуть не уменьшились. В 1877 г. Дизраэли докладывал королеве, что надо «очистить Среднюю Азию от московитов и загнать их в Каспий. Мы имеем хороший инструмент для этого в лице лорда Литтона, который и послан туда с этой целью». Упомянутый Литтон, новый вице-король Индии, старался натравить на русских Афганистан. Для этого давил на эмира Шир-Али, требуя разместить в Кабуле постоянную британскую миссию – которая и будет регулировать эмира. Или найдет других партнеров среди местной знати. Шир-Али понимал угрозу стать британской марионеткой или слететь с престола. Уклонялся под разными предлогами, что бесило Литтона.

Но некоторых афганских вождей британцы втянули под влияние, а в российских владениях оставался обширный уязвимый промежуток. Между покоренным Хивинским ханством и Каспийским морем оставались независимыми туркменские племена – сильные, воинственные. Сообщение между Красноводском и Ташкентом шло кружным путем, через Астрахань и Оренбург. Через Афганистан туркменам начали поставлять английские винтовки [61, с. 261]. А они и без того были беспокойными, у них ценилась удаль. Непрестанно нападали и на персов, и на бухарцев, и на русские владения. А достать их было крайне сложно в оазисах среди пустынь.

Царское правительство о происках англичан знало. Строились планы подчинить туркмен, отрезать от сопредельных государств, проложить прямую дорогу от Каспия в Туркестан. Закаспийским отделом с центром в Красноводске командовал генерал-майор Ломакин. Он подчинялся Кавказскому округу, сил у него было мало, чуть больше полка. Пока шла война, о подкреплениях даже речи не было. Но все же в 1877 г. Ломакину поставили ограниченную задачу – добраться хотя бы до ближайшего оазиса Кизил-Арват и закрепиться там, застолбить за собой. Глядишь, и на туркмен подействует. Ломакин приказ выполнил, дошел до Кизил-Арвата. Но кончилась еда. Наладить подвоз через пустыню и туркменские отряды не получалось, пришлось возвращаться в Красноводск.

В начале 1878 г. опасность столкновения с Англией стала реальностью. Царь объявил мобилизацию Туркестанского округа, повелел привести войска в полную готовность. А в Афганистан направил тайную миссию генерала Столетова – одного из героев войны, командира болгарского ополчения. Ему поручались переговоры с эмиром Шир-Али, постараться повернуть его из-под британского влияния на нашу сторону. В Кавказском округе войска были еще заняты в Турции, готовили оборону Черноморского побережья. Но и Ломакину приказали провести «усиленную рекогносцировку» главного оазиса, Ахал-Текинского. То есть припугнуть туркмен. Генерал выступил с наличными силами. Местные племена в бой не вступали. Укрылись в мощной крепости Геок-Тепе – квадрате глинобитных стен, длиной и шириной с версту. Солдаты Ломакина добрались до нее с неимоверными трудами. Для штурма или осады их было слишком мало, да и приказа такого не имели. Ограничились разведкой и двинулись назад. Но туркмен их появление ничуть не вразумило. Наоборот, сочли, что русские их испугались. Нападения посыпались пуще прежнего.

А между тем в конце апреля в европейском противостоянии произошел перелом. Германия предложила свое посредничество в урегулировании. Для России новая война была никак не с руки. Она понесла потери, израсходовала военные запасы, истратила 1 млрд 26 млн руб. Военное министерство заявляло о неготовности, министерство финансов стращало кризисом, конфронтация могла подорвать и торговлю – ведь страна втянулась в зависимость от импорта, в основном британского. Александр II принял предложение Вильгельма I и Бисмарка. Конгресс был назначен в Берлине.

Но обращает на себя внимание еще одно совпадение! Сразу после этого терроризм вдруг всплеснул в Германии! 11 мая Вильгельм с дочерью ехал в открытой коляске по улице Унтер-ден-Линден, и анархист Хедель трижды выстрелил в него из револьвера. Промахнулся, террориста схватили, после суда обезглавили. А 2 июня Вильгельм снова ехал по Унтер-ден-Линден, и некий доктор Нобилинг из окна разрядил в него охотничью двустволку, тяжело ранил.