- В моих подопечных.  Я их куратор.  С меня голову снимут,  если я не уберегу их.

- Беречь ваших подопечных предоставьте их собственной судьбе.  В конце концов,  насколько я понял из вашего рассказа и допросов этого Горяки,  господа студиозусы сами способны о себе позаботиться.

- Да,  но они ещё дети…

- Для вас.  И их собственных родителей.  Но,  если не ошибаюсь,  через год вам придется отпускать этих «детей» из-под своей опеки.  Отпускать в большую жизнь,  куда эта пятерка попала немного раньше остальных.

- Слишком рано…

- В этом мире все происходит не рано и не поздно,  а вовремя.  Просто мы не всегда успеваем следить за промыслами богов.  Может быть,  это именно то,  чего так не хватало вашим подопечным – практика? Настоящая,  а не игра во взрослую жизнь.

Виктор Вагнер слегка усмехнулся,  оценив слова собеседника.

- Вы думаете… - с сомнением протянул он.

- Уверен.  Эти пятеро не пропадут.  И вы про них еще услышите.  Так что советую вам завтра же отбыть в столицу и заниматься своими делами… Кстати, и мне тоже пора уезжать.  Я составил свое мнение относительно произошедших в Старгороде событий,  у меня на руках есть кое-какие доказательства,  главные подозреваемые,  они же обвиняемые… Короче,  все необходимое для громкого процесса.

- Почти все,  - декан опять вспомнил пропавших студентов.

- Мы,  конечно,  будем их искать,  - улыбнулся инквизитор.  - Но,  как я уже сказал,  они могут найтись и сами,  поскольку вряд ли будут сидеть тихо.

Виктор Вагнер кивнул,  вспоминая своих студентов.

- Да уж… Пожалуй,  я так и сделаю.

- В таком случае,  прощайте.  До встречи в столице.

Инквизитор кивнул декану и наместнику и направился к дверям,  но был остановлен магистром.

- А… девушка? - вспомнил он.

- Какая девушка? Ах,  да,  – взгляд пра Бежича слегка затуманился.  - Дочка палача… Вряд ли ей уместно остаться в Старгороде.  Ее отца обвиняют в ереси и пособничестве колдовству.  С таким «приданым» она вряд ли сможет вести тут нормальную жизнь.  Думаю,  я смогу пристроить ее в каком-нибудь монастыре.

С тем они распрощались уже окончательно.

И снова они топали пешком,  на сей раз по лесной дороге.

Дорога до Коростеня пролегала в светлом,  пронизанном солнцем березняке,  где лишь изредка встречались одинокие ели,  березы и кусты бересклета.

На сей раз двигались путешественники не в том порядке,  что прежде.  Впереди шел Вальтер,  за ним по пятам – Αльфред.  Потом топал Γжесь и последней шагала Лилька с Малышом на поводке.  Янко и Левиафан шныряли по кустам.  Время от времени на дорогу выбегал то один,  то другой.  Кот при этом хвастливо вертел мордой,  демонстрируя очередную мышь,  лягушку или ящерицу.  Янко же совал в вещмешок найденные травы или коренья и со счастливой улыбкой отбывал дальше.  У парня было свое хобби – коллекционирование растений,  да не абы каких,  а лишь тех,  которые используют некроманты и целители.

Справедливости ради стоит сказать,  что шагали студенты налегке.  Почти всю поклажу сгрузили на Малыша.  Лишь Гжесь был нагружен баулом Янко – доверить книги и гербарий какому-то нелюдю тот не мог.  Остальные шли с пустыми руками.

- Я устала! – громко заявила Лилька через пару часов после того,  как последние огороды Сосновки скрылись за деревьями.  - Идем и идем… ноги отваливаются!

- Все устали,  - бросил через плечо Альфред.  - До Коростеня,  как нам сказали,  около десяти верст…

- Ага, и из них мы прошли все одиннадцать! Ну,  сколько можно!

- Столько,  сколько нужно,  – назидательно изрек парень.  – Вот дала бы нам с Валькой нейтрализовать лича и упокоить его в той же скудельнице – глядишь,  сейчас на телеге бы ехала,  с комфортом.  А то и вовсе до завтра у старосты бы передохнули…

- Не трави душу,  – негромко бросил Вальтер.

- Нет,  нам понадобилась экзотическая зверушка! – продолжал ворчать Альфред.  – Делать нам больше нечего, только всякую нечисть волосатую подбирать! Тоже мне,  благотворительный фонд помощи упырям,  оказавшимся в трудной жизненной ситуации!

- Малыш – не упырь! – кинулась в бой Лилька.  - Он – лич! Существо,  наделенное зачатками…

- Остатками! – ввернул ненадолго присоединившийся к друзьям Янко.

- Остатками разума,  - Альфред важно кивнул,  принимая критику.  – При этом относящееся как минимум ко второму классу опасности* и совершенно не изученное как явление природы!

(*Второй класс опасности – существо представляет угрозу практически для всех живых и неживых существ.  Прим. авт. )

- Ну,  это упущение легко исправить,  - самоуверенно отмахнулась девушка.  - Мы же его в университет ведем! Мэтресса Олле с руками такой раритет оторвет.  Непременно начнет изучать,  дрессировать… возможно,  наладит общение…

- С кем общение? - Альфред даже остановился.  - С ним?

- Да! По классификации «по-Ховратскому» личи выделены в отдельный отряд.  И вообще, их относят к нелюдям,  а не нежити.  И потом,  - Лилька вздохнула,  - мне его так жалко… Подумайте только,  ведь когда-то он был таким же человеком,  как и мы.  Он тоже жил… думал… надеялся на что-то.  У него была семья.  Его преследовали несчастья.  Он был вынужден скрываться…

Вздохнув,  она погладила лича по руке.  Тот неожиданно ответил ей тихим ворчанием.

- Сам виноват! – сердито перебил Альфред.

- Что? – взвизгнула Лилька,  ускоряя шаг,  чтобы поравняться с собеседником.  Лич двинулся следом за нею.  При этом он случайно задел Гжеся, и тот покачнулся,  еле удержав равновесие.  – Малыш ни в чем не виноват! Он – несчастная жертва жестокой судьбы и обстоятельств…

- Ага,  щаз! – фыркнул Αльфред.  - Жертва! Два раза… Подумай,  гениальный дрессировщик,  как становятся личами?

- Ну,  подумала.  И что? - Лилька воинственно уперла кулаки в бока.  Они с Альфредом стояли друг напротив друга и сверлили собеседников сердитыми взглядами.

- А то.  Как это происходит?

- Обыкновенно.  После смерти,  которая…

- После неестественной смерти человек становится упырем.  А кто после неестественной смерти становится личем?

Девушка нахмурилась.  До нее,  кажется,  стало кое-что доходить.

- Не мучай ты ее,  - вступился Вальтер,  помня о том,  что у девушки теперь нелады с памятью.  - Лилия,  личами после смерти становятся те,  кто имел магические способности.  То есть,  такие,