– Ну нет, – не согласилась Брида, – аристократы не дадут выбрать королю беднячку. На отборе столько дочерей важных советников. Леди Адрия, например. Твой отец разве будет доволен, если ты не станешь королевой? – обратилась она ко мне.

– Аристократы, – фыркнула Отила, – вы слишком печетесь о вашей крови, хоть она ничем и не отличается от моей или крови ведьмы. Что та, что другая, обе красные. А Аритерра довольно самодостаточна, чтобы ее король мог выбирать сердцем.

– В таком случае как же повезло королю, что выбор его советников и его сердца – это одна и та же леди, – усмехнулась Миладея, смотря прямо на меня.

Я на это лишь закатила глаза. Сердце Дариона – потемки. Я с ним уже целовалась пару раз. Ну и что? Разгадать его сердце мне это не помогло.

– Вы что-то знаете, чего не знаю я. И я тоже хочу это знать, – твердо произнесла Брида и требовательно на нас посмотрела.

Мы с девушками переглянулись. Они чтили мою тайну, и рассказывать без моего одобрения ничего бы не стали. Я окинула северянку взглядом. Она казалась честной и открытой, непохожей на большинство аристократок. Она, безусловно, мне импонировала, и признаться, мне бы хотелось иметь еще одну приятельницу в замке.

– Возможно, до тебя дошли слухи, витающие по замку, о том, что король во время тринадцатой ночи встретил свою судьбу, – начала я. Каждый раз произнося это, ощущала себя ныряющей с головой в омут. – Это действительно так. Мы связанная пара. Вот уже как шесть лет.

Брида уставилась на меня в шоке. Чистейшем. Ей потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. И то она не оправилась полностью.

– То есть… вы… Пара? Зачем же… Зачем тогда нужен отбор?!

Я вздохнула, а ведьма с шаманкой заулыбались.

– Отношения – штука сложная, – философски изрекла Отила.

– А отношения между двумя упрямцами – вообще отдельный разговор, – смеясь, добавила Миладея.

Я возмущенно посмотрела на этих двух. Никакого пиетета ни к высокородной леди, ни к королю!

Брида, все еще потрясенная, переводила взгляд то на меня, то на остальных девушек. И, похоже, когда она поняла, что те не шутят, просто кивнула, больше не задавая вопросов. Я оценила. Для северянки, как я успела понять, это было действительно сильным испытанием.

В скором времени за нами пришла мисс Килей и с таким видом увела в игровой зал, как надзирательница в комнату пыток. А то, что это будет именно пытка для моей выдержки, я ни капли не сомневалась.

Первая же партия показала, что я ни капли не ошиблась. Леди под взором судей-распорядителей очень волновалась, подолгу переставляла фигуры на шахматной доске и вздрагивала от каждого едкого комментария короля.

– Леди Маккиенна, если бы вы с такой же тщательностью подходили к постижению науки о логике, как к натиранию паркета жиром и стихией, вы бы вызвали у меня искреннее восхищение.

Девушка сбивалась, затравленно оглядывалась на короля и часто роняла фигуры. Вот и в этот раз она случайно уронила моего слона.

– Ваше величество, – не выдержала я, – а не могли бы вы пойти… прогуляться? Вы так очаровательны, что переманиваете все внимание невест от доски. А у нас все-таки игра, испытание… Долгое. Чем быстрей закончим, тем раньше освободимся.

– А, леди Адрия, понимаю, – покивал он. – Не терпится попасть на обед. Но не беспокойтесь, если испытание затянется, вам принесут закуски. Специально для вас могут принести побольше булочек.

И взгляд у него такой темный, сосредоточенный. Поняла – не отступится. Не уйдет, будет продолжать сидеть и изводить невест.

– Леди Астра, – обратился он к девушке, играющей за соседним столиком, – у всего в нашей жизни есть предел. Есть предел и длительности шахматного хода.

Девушка покраснела и потупилась, пробормотав что-то извинительное. Дарион прошелся по залу, что-то еще выговаривая девушкам, а потом вновь вернулся к нашему столику.

– И вновь, леди Маккиенна, – Дарион встал за спиной той самой леди и, склонившись над ее плечом, принялся изучать доску, – какой ход, какой ход! Я все-таки восхищен, вы совершили невозможное, разработали новый дебют, – с патетикой и придыханием проговорил он. А потом зло добавил: – А все потому, что конь так не ходит!

Девушка вздрогнула и вновь уронила фигуры.

– Дарион! – прошипев, вновь не выдержала я. Он перевел на меня свой темный взгляд. – Ваше величество, – поправилась я, – уймись, пожалуйста.

Девушка уже от моих слов вся сжалась. Она смотрела на меня большими испуганными глазами.

– Пойди проветрись, тебе явно нужно охладиться, – тихо добавила я.

Дарион вновь зло сверкнул глазами и гордо поднял голову.

– Я никоим образом не трогаю моих многоуважаемых невест, никак не оскорбляю их. У вас нет повода для беспокойства, леди.

– Не оскорбляешь, – согласилась я. – Ты мстишь.

В одно мгновение Дарион оказался за моей спиной.

– Они уничтожили то единственное, что осталось у меня от мамы. Что было именно моим. Для меня сделанное и мне подаренное! – зло выдохнул он. – У короля же должны быть какие-то преимущества в его нелегкой, порой утомительной службе? Позволь мне насладиться ими сполна.

Я устало вздохнула. Королевская гордость, королевская сила. В основном Дарион редко злился, потому что было не слишком много вещей в жизни, которые могли бы его задеть, и отходил он быстро, но давление силы, эмоций не давали сейчас ему успокоиться. Я вновь вздохнула и призвала огонь. И сделала то, чего все от нас с Орсо и ждали. Принялась портить замок. Огонь трещал хорошо, и тяжелые бархатные портьеры ему очень нравились.

Я повернулась к Дариону, пока все были отвлечены пожаром.

– Я знаю, что они сделали. И мне жаль, – произнесла я, вспоминая утренний рассказ служанки. Казалось бы, разбилась статуэтка и аванк с ней. Но это был подарок покойной королевы своему среднему сыну. Последний, который она успела подарить до своей гибели, оттого наиболее ценный. – Но ты целенаправленно доводишь невест, Дарион. Разве это королевский поступок?

Не думала, что такое возможно, но после моих слов его глаза потемнели еще больше. Он резко выпрямился.

Суматоха рядом с окном не утихала. О да, призванный огонь убрать не так-то просто, особенно когда создатель каждое мгновение подпитывал его.

– Наверное, Корбин не зря называет меня юнцом с короной, – отстраненно произнес он и махнул рукой.

Огонь тут же исчез, как и Дарион. А я совершенно не то имела в виду! Я не хотела упрекать его или заставлять сомневаться, на своем он месте или нет. Я просто пыталась его образумить, потому как одно дело, когда он доводит до белого каления своих советников, которые частенько подворовывают и недобросовестно исполняют приказы, другое дело, когда он изводит своих невест. Пусть среди них половина аристократок, которые подготовлены к словестным баталиям. Но не к таким открытым и едким подколам, да еще и от своего монарха. Впрочем, может, им после этого представления станет понятней, что же представляет собой король. И рвения у некоторых поубавится.