— Отвали от меня. — Соль села за парту.

— У Эбель есть новости по нашему расследованию, — уперся руками в стол Ноа. — У нас есть минут двадцать перед тем, как начнутся пары. Она и Кэруэл ждут нас в библиотеке.

— Я пас. — Соль демонстративно громко положила на стол книгу.

— Что? — Ноа поймал ее руку. — Ты не можешь быть «пас».

— Я устала.

Ноа поморщился.

— Соль? — Он сел рядом с ней, но она показательно отодвинулась.

— Это уже не шутки. Ты видел Майка? Ему отрезали голову… Черт… Голову!

— Ты боишься? — понял ее Ноа.

— А ты нет?

— Я лишь думаю, что мы единственные, кто может все это остановить.

— Остановить что? Уже поздно. Студенты делятся на какие-то группы, Дебора не находит слов, чтобы успокоить нас. А если Йонни прав? Если убийца реально один из студентов? Ты? Кэруэл? Реджис? Может, сама директриса?

— Эй, — Ноа потянул к ней руку, но она увернулась, — я понятия не имею, как поддержать тебя. Но раз мы начали, то должны закончить. Разве нет? — Он заглянул ей в глаза. — Копы нам не помогут. Сама знаешь. Мы можем либо смотреть, как академия рушится, либо спасать ее.

— Я не хочу, чтобы академия рушилась.

— Я знаю. — Ноа коснулся ее колена и все-таки подвинулся ближе.

От него, как обычно, пахло сладкой газировкой.

— Мы не супергерои, не персонажи фильмов и книг. Мы обычные студенты.

— Мы исключительные, — впился пальцами ей в кожу Ноа. — Ну же, Соль. Не сдавайся. Ты всегда идешь до конца. Ты же зануда…

— И ты считаешь это комплиментом? — скривилась Соль.

— Я считаю это чертовски крутым комплиментом! И еще я считаю, что мы не справимся без тебя.

Соль в любом случае не бросила бы их. Просто… Просто ей нужны были эти слова. Страшно не только ей. В опасности не только она. И академия рухнет, если не остановить убийцу, который забирает в ад студентов одного за другим.

— Ладно, — Соль пихнула книги обратно в сумку, — идем в библиотеку.

— Да! — отсалютовал Ноа. — Это моя девочка! Юху!

— Больше никогда так не говори.

— Э, да. Прости, — почесал он затылок. — Переборщил.

В кабинет медленно стягивались студенты. Они, так же держась группами, шушукались и обсуждали всех вокруг.

— И я все еще не простила тебя за вчерашнее, — кинула ему Соль, когда они вышли в коридор.

— Да что я сделал не так? Не понимаю… — нагнал ее Ноа.

На удивление он так и не обратил внимания на кричащего ему в спину Нейтана и даже не бросился на него с кулаками, когда тот назвал его трусом и слабаком.

— Почему вы так долго? — Кэруэл посмотрел на наручные часы.

— Возникли проблемы с другими студентами, — отчиталась Соль. — Кажется, академию ждут не лучшие времена.

— Так и знал, что ничем хорошим это не кончится. — Джосайя немного распустил тугой узел галстука и расстегнул пиджак.

— Что ты нашла, Бель? Это связано с Майком?

Они стояли вокруг стола. Почти сбежавшие из артурианы герои.

— Нет, — Эбель положила на стол оторванный из журнала лист, — кажется, убийства эти начались много лет назад.

— Стой, это мой журнал? — Соль увидела знакомую часть обложки. — Ты порвала мой журнал две тысячи пятнадцатого года с Джастином Бибером и Селеной Гомес на обложке?!

— Первое, что попалось под руку. Прости.

— Новая буква? Откуда?

— Долгая история, а у нас всего пять минут до начала шифрологии, — Эбель явно не хотела делиться.

Ей всегда было плевать на время и уж тем более на опоздания. Особенно на предмет мистера Кэруэла.

— Это арамейская буква «А». — Кэруэл взял лист в руки. — Но откуда этот шифр?

— В этом нам и надо разобраться, — кинула взгляд на Ноа Эбель. — Твой брат сможет нам помочь?

— Смотря в чем, вишенка.

— Нужно найти старое дело. Оно наверняка должно быть в архивах. — Эбель вытащила из сумки блокнот с ручкой и что-то в нем записала. — Тимо Фобс. Умер лет пять назад. Возможно, тоже ритуалка. Больше деталей не знаю. — И, вырвав лист, протянула его Ноа.

— Фобс? Как Реджис Фобс, только Тимо? — удивился он.

— Ты расскажешь нам…

— Да, Соль, я все вам расскажу, — перебила ее Эбель. — Только сначала узнаем про это дело, хорошо?

— Ты меня пугаешь, Эбель, — нахмурился Джосайя.

— Вы меня тоже. — И она улыбнулась ему в ответ. — Где это видано, чтобы сам мистер Кэруэл опаздывал на свой же урок?

— Черт! — выругался он и, сорвавшись с места, побежал в кабинет.

Арни был любимчиком папы, а значит, и любимчиком свободы. Он всегда делал что хотел. Гулял с друзьями допоздна. Съедал за раз килограмм мороженого. Смотрел до ночи телевизор. Забирал последний кусок пиццы. Получал деньги на карманные расходы. Плохо учился и не делал домашку. А вот Ноа был любимчиком мамы, и черт знает, с чего она решила, что ее младший сын станет программистом, ученым или каким-то другим умным дядькой, разбирающимся в цифрах. Друзьями Ноа были его же репетиторы, а в свободное время он решал сложные задачки и смотрел научные фильмы. Помнил ли он что-то после? Нет. Пригодилось ли ему это в жизни? Нет. Стал ли он учиться в школе лучше? Тоже нет. Он хорошо сдавал лишь математику, а другие предметы маму почему-то и не волновали.

Арни любил брата. Всегда делился с ним сокровенным и всегда сам выслушивал истерики Ноа. Он уступал ему. Не злил, не провоцировал. Арни знал, что Ноа приходится тяжело, и поэтому всячески старался облегчить его страдания. Особенно когда мама после работы возвращалась не в духе и срывалась на младшем сыне, ради которого она и пахала как лошадь. И чем старше становился Ноа, тем отчетливее понимал, что такая жизнь не для него.

— Пап, мам, я сегодня веду Бетти в кино, — после ужина