Ноа думал, что зайти будет проще простого. А дойти до допросной — так же легко, как и попасть в кабинет к брату. Но, видимо, этот Зак был у всех на побегушках, пришлось пробираться через крики: «Где мой кофе?», «Ты отправил запрос криминалистам?», «Сгоняй купи мне сигарет» и «Сколько еще ждать от тебя отчет?!» Но Ноа ловко отмахивался, обещая сделать все вот прямо сейчас.

— Эй, — раздался знакомый голос. — Зак, стой.

— Черт, — шепнул Ноа Соль.

— Что? — Она испуганно вцепилась в его руку. — Ну все, меня точно посадят… А я говорила, что это хреновая затея. Говорила…

— Арни! Друг мой, — развернулся Ноа навстречу брату, который его же и окликнул.

Тот поморщился, услышав неформальное обращение. Он держал в руках стопку бумаг и явно направлялся к себе в кабинет.

— Лейтенант Эдвин. — поправил его Арни и оглянулся на мимо проходящих офицеров. — Какой я тебе друг?

— Приношу свои извинения. — Ноа выпрямился и вздернул голову.

— Это кто? — Арни кивнул на Соль.

— Веду на допрос.

— У тебя нет полномочий на это. — Арни порылся в листах и, выудив один, сверился с написанным. — А у меня на сегодня допросов не назначено.

— Это свидетель ритуального убий…

— Тише! — Арни осмотрелся. — Я же сказал тебе, что дело закрыто. Куда ты лезешь?!

— Но я…

Арни явно не хотел, чтобы их подслушивали.

— В допросную, быстро, — сквозь зубы сказал он и, протискиваясь через толпу бейсболистов, у которых украли какой-то там мячик за много тысяч баксов, Арни завел Соль с Ноа в кабинет.

Внутри маленькой комнатки были голые серые стены. Одна яркая белая лампочка под потолком. Металлический стол посередине, два стула, стоящих напротив друг друга, и зеркало, которое, как все знали, было вовсе не зеркалом.

— Мисс? — обратился он к Соль.

— Чи, — ответила она Арни.

— Мисс Чи, будьте добры, подождите нас здесь. Я скоро вернусь, и вы расскажете мне все, что хотели рассказать. — Он отодвинул стул, тем самым приглашая присесть. — А ты, Тейлор, за мной. Живо.

Арни вышел из кабинета.

— Давай, зануда, — торопился Ноа, — твой выход!

— Что? А ты? Как я одна?

— Я попробую потянуть время. Но меня надолго не хватит, поэтому торопись! — бросил он перед тем, как оставить Соль одну.

Арни, конечно же, завел его в смежный допросный кабинет, по другую сторону зеркала. Соль беспокойно осматривалась по сторонам и дергала ногой. Переживала. Пыталась настроиться.

— Мы же договорились, что занимаемся ритуалкой после работы. — Арни закрыл дверь на ключ.

— Я… Прости…

— Если кто-то узнает, что мы продолжили искать маньяка, то нам конец. Это дело закрыл не Палмер. Понимаешь?

Ноа кивнул.

— Его закрыл сам Хиггинс. Ослушаться мэра — все равно что подписать лист с собственным разжалованием. Палмер уже сделал мне выговор, когда увидел, что я изучаю все эти символы. Еще раз попадусь, и меня уволят.

— Почему Хиггинс сделал это?

— Ты болван, Зак? — Арни потер глаза. — Дело связано с исключительными. Маньяк — наверняка очередная спятившая скура.

Он сел на стул и устало потянулся. А затем, посмотрев на Ноа, громко цокнул.

— Ты почему без формы? Что на тебе за одежда?

Все вопросы к Джосайе. Это лучшее, что он мог дать парню в два раза худее и ниже его. И если Ноа его пиджак был велик, то на Заке он расходился по швам.

— Да я пролил кофе на себя, вот и надел что было.

Арни помотал головой. Кажется, Зака ждет выговор. Прости, Зак. Ничего личного…

— Кто она? — Арни посмотрел на Соль. — И что с ней?

Она положила голову на стол.

— Она… Спит? — Ноа сам не знал, что с ней. — Да, она говорила, что всю ночь готовилась к экзаменам. Что-то типа того. Она вроде как была близко знакома с убитым.

Ноа не видел, как Соль использует свой дар. Для него тоже было удивительно видеть, как она сладко дремлет на холодном металлическом столе.

— Так ты разобрался с символами? — Ноа сел рядом с братом.

— Я же тебе уже говорил, — тяжело выдохнул Арни. — Один знакомый шифролог сказал, что это сигил. Знак призыва.

Ноа тоже знал это.

— И всё?

— И всё. Тот, кто нас связывал, давно не появлялся, — в его голосе слышалось беспокойство. — А сам я связаться с шифрологом не могу.

— А напомни, убитый был скурой?

— Этого мы не выяснили. Его родные не подтвердили этой информации, оно и понятно. Кто будет выдавать родного сына? Его бы сразу выставили виноватым и дело закрыли.

Да, вообще-то, много кто. Удивительно, что его родные о таком умолчали. Обычно они самые первые и били тревогу. Скура в семье — это позор. Ну, либо он и вправду был обычным человеком.

— А где нашли тело?

— Все нормально, Зак? — Арни скрестил руки. — Или тебе память отшибло? Видимо, не зря тебя не повышают.

Он делал так всегда, когда начинал что-то подозревать.

— В голове уже каша, сам понимаешь. Всем от меня что-то надо. Много дел скопилось, вот и запутался.

— Тело нашли на главной площади. Марко Конни был активистом. Ходил на всякие митинги и выступал против церкви. Последний раз он бунтовал на площади перед главным собором. Кричал что-то типа: «Если бы Бог был, он помиловал бы каждого без исключения, скуры и люди равны» и «Если презираешь скуру, значит, презираешь и своего создателя».

— Смело.

— Вот за свою смелость он и расплатился.

— Больше трупов не было? — Ноа пытался узнать, сколько информации известно полиции.

— Я же сказал, дело закрыли. У меня нет к нему доступа. Доступ у Хиггинса. И, наверное, у Палмера. Не просто так мэр повысил его до шерифа Санди.

— Хреново. — Ноа размял затекшую шею.

— Чертовски хреново, Зак. Не видать нам с тобой повышения. — Арни кинул взгляд