Шрифт:
Закладка:
Иронично, что на объявлении был нарисован его портрет ещё с тех времен, когда он носил длинную косу, и потому в постыдно остриженном вампире никто не узнавал того самого Кифена Вальдернеского. Хоть бы написали, что он постригся.
Такими темпами его точно никто не найдет, если вампир сам не нарвется на кого-нибудь из знакомых.
Степан разорвал листовку напополам и смял в комок, бросив в сторону. Поднял глаза на вампира, прожигающего его долгим взглядом, и развернулся. Если бы продолжил идти прямо, то непременно пришел б в свой ресторан, и, наверно, мог бы встретиться с Маниэр. Но ее там, скорее всего, нет.
— Господин, вы знакомы с Маниэр? — крикнул вампир ему вслед. Степан остановился, медленно повернулся и торопливо попытался понять, что мог значить этот вопрос и не ловушка ли это.
Он видел этого вампира впервые, но раз тот знал Маниэр, значит был одним из Вальдернеских.
— Разве есть кто-то, кто ее не знает. Она лучшая в клане. — расплывчато ответил Степан, слабо улыбнувшись.
— Она скучает по вам. — добавил Валькар, прекрасно зная, кого случайно встретил на улице. Степан же не имел ни малейшего понятия о том, кем являлся его собеседник.
Степан тоже скучал по Маниэр, но подвергать опасности ее и себя из-за мимолетного порыва не смел. Черные маги убили герцога Касара, и не скройся попаданец, он стал бы следующим. Вампир не хотел втягивать свою возлюбленную в эту опасную игру.
В мире, где они всего лишь пешки, маленькие незначительные существа, становиться одноразовой игрушкой для кого-то только потому, что этот кто-то сильнее? Нет уж, пусть лучше все вокруг думают, что он погиб и Маниэр с ним ничего не связывает, чем они пострадают.
Попаданец стиснул зубы. Несмотря на слухи о его кончине, которые распускались тут и там, его все же искали и листовки с портретом тому доказательство. Степан уже пожалел, что поднялся наверх из Города Звезд, надо же было напороться на кого-то из Вальдернеских, так ещё и быть узнанным.
— Так лучше для нее. — коротко бросил Степан, мрачно думая о том, а не аукнется ли ему эта легкомысленная прогулка.
— Вы ее любите? — спросил незнакомец так, словно это было вовсе не важно, и важнее всего на свете одновременно.
Губы попаданца дрогнули в слабой улыбке. Да, он ее любит, но то, что является любовью для него, может совершенно ничего не значить для нее. И он это прекрасно понимал.
— Это уже решать ей. — на выдохе ответил Степан и ушел, не оборачиваясь.
* * *
Маниэр сидела на своей кровати, подтянув колени в груди, и отрешенно смотрела на одеяло. Когда она жила в замке с Кифеном, одеяло было намного теплее, а подушка мягче.
Девушка вздохнула. Кифен не появлялся дома уже больше недели — сколько бы ни приходила, никак не могла застать его, и сердце терзали смутные опасения, что ее любимый сгинул в чужих кланах.
Помниться, Веце жаловался, что им придется и к Аркским идти. Наверняка с Кифеном что-то случилось. Маниэр положила голову на колени и перевела пустой взгляд в серую холодную стену.
Дед запер ее в комнате, и вот уже второй день она сидела, думала о бессмысленности своего существования и о том, как бы хотела увидеть Кифена. Просто увидеть, хотя бы издалека, хотя бы на картинке.
Старейшина заблокировал ее магию, и сбежать из этой тюрьмы — родного гнезда, она не могла.
В дверь тихо постучали. Девушка равнодушно бросила:
— Закрыто. — и продолжила сверлить взглядом стену. Вот бы ее выгнали из клана навсегда и запретили даже приближаться к гнезду.
— Я захожу. — ответил с той стороны Валькар и открыл двери. Маниэр лениво повернула голову, с глухим гневом понимая, что дед дал ключи этому мужчине, буквально разрешив Валькару делать с ней что пожелает.
— Убирайся. — предупреждающе пророкотала девушка, сузив глаза. Пусть только попробует притронуться к ней.
— Тут вроде чисто. — сдержанно пошутил Валькар, но это лишь сильнее обозлило Маниэр, — Я принес тебе подарок, на свадебный, конечно, не тянет, но все же. — и достал из внутреннего кармана вдове сложенный лист.
— Мне ничего от тебя не нужно, забери свои подачки. — прошипела Маниэр, не вглядываясь, что он там притащил. Как будто ее можно купить подарками. Он думает, что она легковерная дура и от пары презентов растает и оставит свою прежнюю любовь?
И плевать, за кого он там ее принимает, эти подачки — унизительны, они оскорбляют ее чувства к Кифену, будто ее выстраданная любовь ничего не стоит. Или стоит самую малость.
Валькар натянуто улыбнулся, коря себя, что не женился на безродной эльфийке десять лет назад, а решил посвятить себя артефакторике и работе. Имейся у него жена, старейшина даже не стал бы поднимать вопрос с женитьбой и Валькару не пришлось бы возиться с колючкой-Маниэр.
Да и чувствовал себя как-то странно, ухлестывая за невестой глубокоуважаемого им, а главное, живого графа. Стоило отметить, что Кифен, хоть и был переселенцем, обладал какой-то нездоровой, исконно Вальдернеской жертвенностью.
И пусть Валькар прекрасно понимал, что тому причина, и быть вместе Маниэр с графом, скорее всего, не смогут, все же сомневался в правильности своего предстоящего брака.
— Маниэр, нам жить вместе, мы будем одной семьей. — начал он, окидывая взглядом ее пустую холодную комнату, где стояла лишь старая шаткая кровать. Голые серые стены делали тощий силуэт Маниэр ещё более несчастным, и слова застревали в горле. Валькар не хотел обидеть женщину графа, — И я хочу, чтоб мы были нормальной семьей, такой, какие бывают за пределами клана, поэтому попробуй меня хотя бы получше узнать. — твердо проговорил он. Но Маниэр едва ли прониклась его словами, лишь чуть громче выдохнула и устало, безумно устало подняла алые глаза.
— Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что это невозможно. — прошелестела она, прикрывая веки. Дед не выпустит ее из гнезда, не позволит покинуть земли вампиров, и уж тем более не даст разрешения жить так, как им хочется. Старейшина Доллир влезет во все мыслимые и немыслимые личные границы, переступит любые приличия, и наверняка, старый гад, и появлению внуков поспособствует.
Валькар бы в ином случае восхитился упрямством вампирши, сказал б, что такая достойна зваться графиней, но сейчас ее высокомерная, бесхитростная и
