Шрифт:
Закладка:
Привыкшие держать в своих руках власть над жизнью и смертью целых территорий людей; к возможности иметь дело с местными органами власти с огромным авторитетом и переговорной силой, которые давал этот факт, — поначалу было немного трудно привыкнуть к новой идее организации, освобождающей всего пятьдесят тысяч человек вместо восьмисот тысяч, и иметь дело с местными органами власти, которые были — или притворялись, что были — гораздо более впечатлены количеством рублей, которые они выплачивали на расходы A.R.A. Чем это было связано со стоимостью продуктов питания и медикаментов A.R.A. Он знал, что большая часть из пятидесяти тысяч, вероятно, на самом деле не голодала бы без помощи АРА; а что касается тех немногих, кто мог голодать, они не были важны. Американский гигант, спасший целое население, превратился в обычного человека, помогающего нуждающимся людям — нуждающимся индивидуумам. И согласно некоторым теориям общества, индивидуум не считается.
Привыкание к существованию в качестве простых смертных было достаточно удручающим, но работникам по оказанию помощи также пришлось приспособиться к новой практике передачи американских продуктов питания государственным учреждениям. В течение целого года они упорно боролись за сохранение полного контроля АРА над поставками гуманитарной помощи, но теперь они должны были ослабить хватку. Ожидалось, что советские власти, особенно местные чиновники, отчаянно нуждающиеся в наличных деньгах, будут довольны изменением политики, потому что это избавит их от расходов на содержание американских кухонь. Это предположение было правильным, но ожидаемая неожиданная выгода от него, а именно улучшение сотрудничества с правительством, оказалась иллюзорной, потому что большевики были склонны превратить отступление АРА в разгром.
8 сентября Каменев сообщил Хаскеллу, что ввиду изменений, внесенных в программу АРА, необходимо будет составить новое письменное соглашение. Полковник не мог быть полностью удивлен этим предложением. Еще на второй неделе мая, когда двое мужчин впервые сели за стол переговоров, чтобы обсудить вопрос о продолжении, Каменев призвал внести поправки в Рижское соглашение. В тот раз Хаскелл парировал, что АРА «слишком озабочена тем, чтобы уволиться», и что если бы она осталась в России после лета, это было бы на тех же условиях или не было бы сделано вообще. Каменев настаивал, выражая обеспокоенность тем, что, поскольку в меньшей программе основным компонентом будут денежные переводы продуктов питания, это вызовет недовольство левого крыла партии, потому что буржуазия предположительно выиграла от распределения продуктовых наборов гораздо больше, чем трудящиеся классы. Однако Хаскелл отказался сдвинуться с места, и Каменев оставил этот вопрос без внимания. Теперь, на их встрече 8 сентября, Хаскелл снова был тверд, а Каменев отступил, заявив, что он всего лишь пытался выяснить мнение полковника.
Итак, проблема, казалось, была решена, но это было только так, как казалось. Первого октября Хаскелл получил меморандум из офиса Ландера, в котором излагались определенные изменения в политике советского правительства в отношении всех иностранных гуманитарных организаций в свете улучшения ситуации с продовольствием. В документе говорилось, что после победы над голодом иностранные агентства теперь будут обязаны оплачивать те расходы на свою деятельность, которые ранее несло правительство. В конкретном случае АРА, ее открытые кухни должны были быть закрыты — не постепенно, а все сразу — и ее запасы продовольствия были переданы советским учреждениям в виде сухих пайков. Кроме того, АРА пришлось бы взять на себя ответственность за импортные и транспортные сборы в рамках своей программы продуктовых наборов и распространять все пакеты в тесной консультации с профсоюзными организациями — условия, которые, в случае согласия, аннулировали бы соглашение о передаче продуктов питания. Аналогичное положение касалось распределения медикаментов АРА. Ландер запросил быстрый и благоприятный ответ.
Хаскелл немедленно передал документ в Лондон, передав Брауну редакционную статью: «Вы можете сразу увидеть, что это попытка Коммунистической партии полностью нансенизировать АРА». Он поклялся быть твердым, полагая, что любое отступление от основ Рижского соглашения было бы «фатальной ошибкой». Анализ, проведенный в московской штаб-квартире, заключался в том, что выпад Ландера был частью усиленной кампании советской прессы против «буржуазной идеологии» и отражал связанный с этим рост влияния и воинственности профсоюзов, которые сейчас оправляются от первоначального шока НЭПа.
На следующий день Хаскелл жестко ответил Ландеру, заявив, что либо Рижское соглашение будет оставлено в силе, либо АРА уйдет из России. Российское подразделение всегда стремилось свести расходы советского правительства к минимуму, утверждал полковник, и с 1 сентября резко сократило количество своих открытых кухонь, поскольку оно перешло на стационарное питание. В целом, с августа операционные средства, требуемые АРА от правительства, были сокращены более чем на две трети. Однако, по-видимому, этого было недостаточно. «Я вполне понимаю, что, возможно, настало время, когда советское правительство больше не нуждается в помощи Американской администрации по оказанию чрезвычайной помощи. Если это время пришло, я должен быть официально уведомлен, чтобы я мог отменить заказы за границей и начать ликвидацию».
Хаскелл запросил конкретный ответ в течение двух дней: к полудню среды, 4 октября. Пять часов спустя Ландер отправил ответ, который был попыткой придерживаться своей директивы, настаивая при этом, что это не означает пересмотра Рижского соглашения. Хаскелл решил проигнорировать это сообщение, и в 11:00 утра утром 4 октября, за час до установленного срока, Ландер лично появился на Спиридоновке, 30, смущенный и несчастный — фактически, «очень скромный», по словам полковника. Он привез с собой документ, подготовленный после совещания с Каменевым, Дзержинским и Красиным, в котором утверждалось, что никто в правительстве не поднимал вопрос об отказе от Рижских принципов, и объяснял, что новые условия, изложенные в меморандуме от 1 октября, были направлены в первую очередь против других иностранных гуманитарных организаций.
Это был тот самый спуск, к которому стремился Хаскелл. Он хвастался Брауну: «Когда началось выяснение отношений и мы устояли, правительство решило, что лучше оставить нас в России, отказать профсоюзам и удовлетворить их каким-либо другим способом, чем заставить нас полностью уйти». Единственной морковкой, предложенной Хаскелл, была готовность пойти на компромисс по оплате стоимости доставки продуктовых наборов. В остальном: «Мы определенно взорвали их напыщенность идеями о том, что различные профессиональные союзы России будут руководить нашей политикой
