попался им в руки их неприятель, и, пошарив без огня под лавками и на лавках свиньи и не нашед оной, говорил один другому: «Поди, брат, вздуй огня». И как один подошел к челу и ударил кремнем в огниву, то брызнутые искры показали ему, что кто-то сидит на шестке черный с белыми пятнами. Он раза три пытался высекать огонь, но не мог сего произвести, будучи объят несказанным страхом и ужастию, все члены его дрожали, и, вышед из терпения, спросил у своего товарища трепещущим голосом: «Брат! Скажи мне, пожалуй, каков собою черт?» — «Как ты не глуп! — отвечал другой. — Разве не знаешь, что черт черен». — «А бес каков?» — подхватил прежний. «Бес белый», — продолжал его товарищ. По сем, брося огниву и кремень, вор закричал необычайно: «Беги, беги, братец, отсюда, здесь и черти, и бесы». И оба тот же час побежали вон из своей избушки.

Крестьянин, радуясь о своей удачной выдумке, благополучно дождался следующего дня, и как начал показываться свет, то он, взвалив на свои плеча еще не проспавшуюся свинью, пришел домой. После его за ним пришли его товарищи и не спорили в том, что проиграли свой заклад; напоследок неотступно с покорностию просили крестьянина, чтобы уведомил он их, каким образом скрал он уже унесенную ими из его двора свинью. Уважая их неотступную просьбу, объявил он им о всем обстоятельно, и воры удивлялись его хитрости и выхваляли догадку. Наконец, оставя свое подлое ремесло, согласились с ним вместе жить, назвались братьями и не женясь жили благополучно.

36. Сказка об Аксинье, купеческой дочери

В некотором царстве, в некотором государстве в славном королевстве, жил-был купец, который имел у себя одного сына и одну дочь. И как умерла у него жена, то таковой заключил сам с собою договор, чтобы три года и самому никуда не ездить с товарами и не отправлять никуда своих кораблей. По прошествии коего срочного времени вознамерился он в другое королевство отъехать со своими товарами и, нагрузив довольное число кораблей, взяв с собою своего сына, отправлялся в путь. При отъезде же своем просил родного своего брата, чтобы он имел смотрение как за всем его домом, так и за дочерью, которая ежели умрет до его возвращения, то бы вступил в совершенное управление всего дома и сделался полным наследником оставшегося имения. Брат обещался особенное прилагать попечение в отсутствии его о его доме. И таким образом купец, простясь со своею дочерью и с братом, поехал благополучно в свой путь.

Брат в его отсутствие нередко навещал свою племянницу; и в одно время, пришед в дом к ней, вознамерился ее лишить жизни, желая завладеть после нее всем имением, и между прочими разговорами говорил ей, чтобы она с ним поехала посмотреть на морскую пристань, не возвратился [ли] ее отец из другого королевства. Аксинья, не ведая злых намерений своего дяди, согласилась на его предложение и, нимало не медля, приказала в коляску заложить лошадей и, сев со своим дядею без всякого опасения, поехала к корабельной пристани. Долгое время ходили они по пристани и не видали никаких кораблей, потом он звал ее разгуляться в долину, недалеко находящуюся от пристани. Она согласилась, и как только пришли в долину, то он, желая произвести в действо гнусное свое намерение, вынул приготовленное к тому орудие и хотел ее лишить жизни. Аксинья, видя сие, мужественно начала противиться и столь успела в сем удачно, что вырвавшись из рук своего дяди, бежала поспешно к своей коляске, к которой прибежав и севши в оную, приказала возвратиться немедленно домой. Никто из служителей ее не мог постигнуть сему причины. По приезде же своем в дом приказала она своим служителям, чтобы с сих пор никак не пускали на двор дядю. Все было исполняемо по ее приказанию.

Между тем купец, отец Аксиньи, распродав с великим барышом свои товары, поспешал возвратиться на кораблях в свое отечество и, не доезжая до пристани, увидел на берегу морском сидящего человека. Это был его брат, который дожидался его, дабы оклеветать пред ним его дочь, желая оправдать себя. Купец, увидя его, не зная, что был брат, послал сына своего с приказчиком на шлюпке осведомиться, что если сей человек желает доехать до пристани, то бы его взяли и привезли к нему на корабль, а когда какой-нибудь зверь лежит, то бы близко к нему не подъезжали, дабы он их не мог пожрать. Сын, исполняя приказание своего родителя, поехал с приказчиком своим прямо к тому месту и, подъезжая близко, узнал, что это сидит его дядя. Он в великое от сего пришел удивление и, наконец подъехав, отдал ему почтение, который и со своей стороны то же ему сделал, притом спрашивал, жив ли его брат и все ли находится в добром здоровье, и благополучно ли ездил с товарами в то королевство. Племянник отвечал ему, что находятся благополучны, и отец нарочно послал его, «чтобы взять с берега тебя, думая, что какой ни есть человек сидит, ограбленный разбойниками, и требовал их помощи». Потом, посадя его с собою на шлюпку, привез к своему отцу на корабль. Купец, увидя брата своего в таком состоянии, приведен был сим в несказанное удивление и, нимало не медля, спрашивал от него причины оному. Коварный его брат, зная вспыльчивость своего брата и, надеясь сей случай употребить в свою пользу, дабы тем загладить гнусный свой поступок, учиненный со своею племянницею, отвечал брату своему, что причиною сего не иное, что было как беспорядочное поведение и распутная жизнь его дочери, которая вскоре после его отъезда не принимала никаких его советов и напоследок приказала его не пускать в дом свой, занимаясь всякого рода неистовствами. Купцу весьма сие было оскорбительно, и он, положась твердо во всем на своего брата, не хотел лично о сем спросить у своей дочери. Выслушав слова своего брата, тотчас послал своего сына в дом и приказал ему наисторожайше, чтобы он сестру свою Аксинью, лиша жизни до его приезда, не принимая никаких от нее оправданий, потом бросил в море. Если же в противном случае он сего не исполнит, то сам должен будет с нею претерпеть равное наказание.

Как скоро купеческий сын приехал в свой дом, то Аксинья, увидя его, чрезвычайно обрадовалась, спрашивала о своем родителе и скоро ли он возвратиться в дом. Между прочими разговорами уведомила брата своего