34. Сказка о Василие-королевиче

В некотором было царстве, в некотором государстве жил король с королевою; они имели у себя трех прекрасных сыновей, из которых меньший назывался Василий-королевич. В одно время король прогуливался по своему прекрасному саду, вдруг поднялся великий вихорь и, схватя на воздух королеву, унес ее в неизвестное королевство. Таковая печаль чувствительно тронула сердце короля, и он почти не мог ни пить, ни есть, но все сокрушался о своей любезнейшей супруге. Оба большие сыновья, равномерную чувствуя печаль о своей матери, решились в один день взойти в покои своего родителя и начали со слезами у него проситься в разные государства искать своей матери. Король дал им свое благословение и отпустил с миром. Они, отправясь в путь, ехали долгое время путем-дорогою, наконец приехали в пространную степь, где приказали раскинуть себе палатку и намерены были дожидаться, не увидят ли кого, кто бы им мог указать дорогу, но ожидание их тщетно, и они медлили на сем месте три года, а ни одного человека не видали.

Между тем пришел в совершенный возраст меньший их брат Василий-королевич, который так же, как и его братья, просил у отца своего позволения ехать в другие государства искать своей матери. Король с великим прискорбием духа отпустил королевича, уговаривая его прежде, что на кого он оставляет его при старости. Василий-королевич, получа благословение от своего родителя, поехал путем-дорогою и заехал в ту же степь. По долговременном своем по оной путешествии увидел вдали палатки, и как начал к ним подъезжать ближе, то узнал, что оные были его братьев. Подъехав к ним, весьма обрадовались друг другу, и между прочими разговорами Василий-королевич спросил своих братьев, для чего они остановились в [с]толь дикой степи. Братья не скрыли от него истинной причины, и он о сем много болезновал, потом сказал им, чтобы согласились отпустить всех служителей своих в королевство, а сами бы пошли пешком искать своей любезной матери. Братья благосклонно приняли его совет и с великою охотою последовали оному. Как скорее остались они одни, то размышляли, в которую бы сторону им предпринять свой путь; решились наконец идти прямо, куда их глаза глядят. Долгое время они путешествовали, увидели потом вдали хрустальный дворец, к которому прямо и поехали.

По приезде своем к оному Василий-королевич, как был всех смелее, взъехал прямо на широкий королевский двор и, подъехав ко крыльцу, увидел столб, в котором было два кольца — одно золотое, а другое серебряное, и, продев провод сквозь оба кольца, привязал своего коня и дожидался своих братьев. Потом взошел на красное крыльцо, где встретился с самих королем, который принял их за белы руки и повел в белокаменные свои палаты, посадя их за столы дубовые и скатерти браные, потчевал яствами сахарными и напитками крепкими, спрашивал их, каким образом заехали они в его королевство. «Мы ищем своей матери, — отвечал Василий-королевич, — которую у нас унес вихорь». Король сожалел о сем, и как они погостили несколько времени у сего короля, то поблагодаря его за ласковость, собирались в свой путь. Король их не стал у себя более удерживать и, подаря им волшебный шарик, сказал: «Куда покатится сей шарик, туда вы и поезжайте, и где он остановится, то в том месте и ищите своей матери».

Они, простясь с королем, поехали в свой путь, и лишь только съехали с широкого двора, то и покатили пред собою шарик, который долгое время катился, а они за ним следовали. Напоследок, прикатясь он к высокой горе, остановился, где и они слезали со своих коней и остановились. Чрезвычайная высота горы не позволяла им взойти на оную; Василий-королевич разные к тому изыскивал средства, но никаких найти не мог, и старание их оставалось тщетно. Наконец нечаянно взглянул он в скважину, находящуюся под тою горою, увидел там железные когти на руки и ноги, которые вздев на себя, пошел на гору. И как он утрудился от долговременного пути, то вздумалось ему сесть под дуб и отдохнуть. Лишь только он сел, то вдруг они от него исчезли. Он весьма сему удивился и, отдохнув несколько, встал и пошел далее по горе, где увидел он палатку, сделанную из тонкого батиста, а наверху оной поставлен медный шар, на нем видно было изображение медного государства. Василий-королевич пошел, но при входе в оное лежали два льва, которые никого не впускали в оную палатку. Василий-королевич долгое время находился в глубоком размышлении, но увидя пустые тазы, стоящие перед львами, наполнил оные водою и утолил их жажду. По сем страшные звери дали ему свободный вход в палатку, в которую он вшедши, увидел прекрасную королевну, сидящую на софе, а у ног ее лежащего троеглавого змея, которому все три головы срубил одним махом. Королевна за сие благодарила королевича и подарила его яйцом, сокрывающим в себе медное королевство.

Королевич, получа таковой подарок, пошел далее и шел долгое время путем-дорогою; потом увидел вдали раскинутую палатку, сделанную из самого чистого флера и привязанную к кедровым деревам серебряными шнурами, у коих кисти были изумрудные, наверху оныя поставлен серебряный шар, коим изображалось серебряное королевство. У палатки оной лежали два тигра и никого не пропускали в оную. Василий-королевич наполнил тазы, стоявшие у них, водою и утолил их жажду, чем снискал себе свободный вход в палатку. Как скоро вошел в оную, то увидел на богато убранной софе сидящую королевну, прекраснее первой, перед которой в ногах лежал шестиглавый змей, коему королевич одним махом отрубил все головы. Королевна, видя неустрашимость такого героя, благодарила его за оказанную ей услугу и подарила ему яйцо, сокрывающее в себе серебряное королевство. Королевич не отказался от сего подарка и, простясь с королевною, пошел далее.

Шел несколько времени — близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, напоследок дошел до третьей палатки, которая была сделана из самого тонкого и чистого камортка, на коей были весьма искусно и высокою работою вышиты знаки золотого королевства; на палатке же поставлен был шар из самого чистого золота, и оная прикреплена была к лавровым деревьям золотыми шнурами, у коих кисти висели алмазные и из прочих дорогих каменьев. У самой палатки входа лежали два великие крокодила, которые от чрезмерно пожигающего их солнечного зноя испущали из себя огненное пламя. Королевич,