Шрифт:
Закладка:
– Роман был дезориентирован. Я сказал, что в нас больше не разочаруются. Что мы станем лучшими. Будем первыми. Победителями.
– Как вы считаете, это вы или Роман хотели угодить отцу?
– Мы оба хотели быть его гордостью.
– Роман, а если Роман перестанет быть лучшим, вы примите это?
– Да, – легко ответил. – Я хочу, чтобы он был счастлив.
Антон снова что-то записал.
– Каким вы считаете Романа?
– Я считаю его настоящим человеком.
– Роман, – улыбнулся психолог, – я рад, что мы познакомились. Вы не против, если я передам нашу беседу Роману?
– Не против.
– Вернитесь, пожалуйста, на стул, – указал вперед.
Я подчинился. Ощущение внутри странное, но интересное. Опыт однозначно запоминающийся.
– Роман, я хочу вам зачитать, что о вас думает Роман.
Я слушал и мне реально казалось, что это действительно говорила часть меня, а не я сам. Неотъемлемая, но именно часть. Голос. Подсознание. Или еще что-то!
– Что вы сейчас чувствуете? Попробуйте сосредоточиться и понять.
Я так и сделал.
– Тепло.
– Где вы его ощущаете?
– Вот здесь, – коснулся затылка.
– Какого оно цвета, как вам кажется?
– М… Не знаю, желтое. Желто-белое.
– Роман, зафиксируйте себя в этом чувстве. Побудьте в нем.
Наверное, минуту я просто ощущал то самое тепло. Такое приятное: его сложно описать словами, оно совершенно не тактильное, когда просто хорошо. Как давно мне не было так легко и спокойно.
– Роман, – тихо позвал Антон, – вызывайте память об этих ощущениях, когда будет казаться, что вы снова пытаетесь сделать больше, чем можете…
Я вышел из древней пятиэтажки на Крестовоздвиженском. В самом центре Москвы и такая старость, но стоит, сто процентов, как крыло сбитого боинга. Но меня не парила обвалившаяся штукатурка и запах старого подъезда – легче стало. Я был не в церкви: отпущения грехов не ждал и в бренный мир вышел все тем же, но внутреннее давление отпустило. Я всего лишь человек. Я должен только то, что могу выполнить. Я не герой, не рыцарь, не отличник. Просто человек. Муж и отец. Надеюсь, так и останется. Мы с женой любим друг друга. Наташа боится, сомневается, переживает, значит, я должен доказать, что больше не подведу. Что мне можно довериться. Что дороже нее и детей никого нет. Я буду ждать и не буду давить. Хотя, конечно, сегодняшняя ночь будоражила. Еще хочу. Как же я хочу!
У меня было совещание, когда позвонила Наташа. Я дал себе зарок, что больше никогда не сброшу ее вызов. Неважно, чем занят. Больше никогда.
– Приезжай. Я в офисе.
Княжна заверила, что с ней все в порядке, но нужно поговорить. Я ждал.
– Роман Андреевич, – Виталина Степановна склонилась ко мне, максимально не отвлекая от презентации, – к вам супруга. Наталья Александровна ожидает в вашем кабинете. Я подала напитки.
– Продолжайте без меня, – поднялся и поспешил к себе. Княжна сидела на диване возле приоткрытого окна. Она скинула сапожки, сумочка рядом, длинные волосы блестящей завесой практически полностью скрывали ее от любопытных глаз. От моих глаз.
– Наташ, – я приблизился и кончиками пальцев провел по гладким локонам, – холодно. Простудишься.
– Тогда закрывай, – мягко улыбнулась и глаза прикрыла. – У тебя новый секретарь? – поинтересовалась неожиданно.
Я отвел взгляд. Вспоминать ситуацию с Татьяной не хотелось. И уж тем более жену посвящать в подробности. Неприятная история. И я там тот еще молодец. И Таня так себе сотрудник. Возможно, мы обсудим это, но не сейчас, когда равновесие между нами слишком хрупко.
– Да, – ограничился кратким.
– Ром, я рассказать тебе хотела. Ко мне Глеб приходил.
Ольшанский? Типа брат ее сводный? Типа – потому что это, во-первых, условности. Во-вторых, не нравился он мне. Любезный всегда, дочери моей внимание и подарки, с женой галантен. Просто идеальный семьянин, брат, друг. Только вот жена его с говорящим взглядом: Таисия всегда с тихим соперничеством на Наташу смотрела. Я жену не напрягал, доверял, знал, что там ничего нет и быть не могло. Да и Глеба пару раз встречал в компании любовниц. Если у него и были какие-то симпатии, то шансов ноль без палочки. Я огородил жену максимально от общения с как бы братом – Наташа на меня ссылалась, когда к отчиму ехать не хотела. Я поддерживал. Пусть я буду бобылем. Но всегда отлынивать не получалось, на большие праздники встречаться приходилось.
– Зачем? Он тебя чем-то напрягает?
– В смысле? – Наташа как-то растерялась даже. Я ж говорил, что не поднимал эту тему. Наверное, девочка моя думала, что ничего не замечаю.
– Я не слепой: видел, что тебе он неприятен. Не без повода ведь…
Княжна только кивнула и задумчиво щеку прикусила.
– Глеб признавался мне в любви. Он отчего-то считает, что между нами что-то может быть.
– Что?! – как-то я не думал, что этот сводный брат, настолько охренел! – Ладно, – я развернулся и пошел в гардеробную, – поеду, поговорим.
– Постой, – Наташа резво вскочила и перекрыла мне дорогу. Ладонями в грудь уперлась. – Я приехала не для того, чтобы кулаками опять махал! Мне кажется, – она замялась, видимо, смущаясь собственной мнительности. – Не знаю, может глупость… Кажется, Глеб что-то задумал. Он так уверенно говорил…
– О чем? – я взял тонкое лицо в руки, напряженно в глаза заглядывая. Возможно, мы сделали маленький шажок в сторону примирения, не хочу снова терять ее доверие. Спугнуть.
– Что ты обманешь меня снова.
Блядь! Ублюдок! Гандон штопаный! Какого хрена вообще?! Я огромным моральным усилием не дал воли гневу. Это только подтолкнуть Наташу к сомнениям.
– Любимая…
– Рома, не надо.
– Я знаю, просто так привычнее. Наташа, – я погладил ее плечи, – ты обо мне уже все знаешь. Я так больно сделал тебе. Я понимаю это. Больше никогда, Наташ. Никогда. Я лучше сразу вздернусь. – Я улыбнулся и добавил: – Ты наследницей будешь.
– Не смей даже шутить так, – она стукнуло меня в плечо. – Не нужны мне твои деньги. Ром, задумайся о Глебе.
Хм… Я так и сделал. Набрал внутренний телефон корпоративной безопасности.
– Проверьте всех контрагентов, банки, посредников «СтройНавэк». Глеб Ольшанский. Ага. Дерните за все ниточки.
В эту сторону я не думал. На конкурентов грешил. Ему какая выгода? В долю войти. Зачем? Чтобы что? Почему скрывал? Глеб, конечно, мужик не бедный, но чтобы получить контрольный пакет нужно столько бабла, сколько даже у меня нет. Но если постараться, то подгадить мог. И, вероятно, цель его… Меня
