Шрифт:
Закладка:
– Ну круто, круто, – проговорила Олеся и села в подвесные качели-кокон.
– Да, здорово! – Мила была в восхищении. – Помирились окончательно?
– Похоже на то. – Я боялась спугнуть. Олеся смотрела в окно и бурных восторгов по поводу этого не выражала. – Скажешь что-нибудь? – когда принимала решение, руводствовалась только своими чувствами и мне хотелось бы, чтобы мои друзья не испытывали обиду за меня. К хорошему это не приведет.
– Скажу, – она повернулась и сверкнула блестящими глазами. Влажными почему-то.
– Олеся? – она шмыгнула носом и разрыдалась. – Ты чего?! – мы кинулись к ней, утешать.
– Завидую, – рыдала она. – Ты нашла в себе силы, а я нет. Когда Дениса вспоминаю…
Короткий, но очень яркий роман. Они познакомились и влюбились на нашей свадьбе. Дышали друг другом, а потом Олеся застала его в постели с другой женщиной. Слушать не стала, послала сразу. Мы поддержали. Дэн крестил нашу Еву, но эту тему никогда не обсуждали. Если его не захотела слушать Олеся, то доказывать что-то прочим он не собирался.
– Иногда думаю, если бы выслушала… Просто послушала…
– У тебя семья. Сашка, – успокаивала Мила.
– Да. Знаю. Я люблю его, но порой накатывает…
– Ты все правильно сделала, – я сжала ее руки. – Ты так чувствовала. Значит, так было правильно.
У нее прекрасный муж и дочь. А меланхолия находит порой даже на самых стойких оловянных солдатиков. Дэн слишком вольный. Возможно, он никогда не остепенится.
– Ладно, хватит ныть, – Олеся вытерла слезы. – Как будешь использовать?
– Будем, – веско поправила. – Курсы по фотографии хочу: с практикумами и персональными тренингами. Но это после, – я погладила живот. – Сначала своих девочек пощелкаю. И ваших бэбиков.
Мама позвонила после обеда и сказала, что взяли Пашку у Таисии: у него каникулы, в парк аттракционов решили сгонять. Мама попросила отдать им Еву на сегодня, чтобы дети поиграли (ага, десятилетнему Паше ну прямо очень интересно с мелкой Евой). Я позвонила в сад и предупредила, что после дневного сна ее заберет бабушка.
Сама решила, раз представилась возможность, устроить романтический ужин. Возможно, последний в этой квартире. Ева хотела домой. Рома тоже. А я… Дом в Серебряном бору наш. Нашей семьи. Мне там невыносимо было бы одной. Я ни разу не приезжала туда, после того как захлопнула за собой дверь. Потому что тяжело. А сейчас так легко на сердце. Я тоже хочу домой!
Я взяла телефон. Хотела Роме позвонить, сказать, что жду его, но увидела несколько сообщений в мессенджере. Обычно я не открывала диалоговое окно с незнакомыми номерами, но привлекло видео. Значок «воспроизвести» был как раз на лице Ромы. Я узнала, несмотря на темноту кадра. Палец сам ударил по экрану.
Громкая музыка, бар, люди танцевали, пили и веселились, но я смотрела только на него. Рома был с женщиной. Ее лица не видно. Он резко притянул ее к себе и, крепко обхватив талию, увел куда-то. Секундная склейка, и они уже в кабинке. Рома нетерпеливо смахнул еду и выпивку со стола и усадил женщину. Это Таня. Его секретарша. Раздвинул ноги коленом и погладил пальцем губы. Музыка слишком громкая. Я не услышала, что он спросил, но прочитала ответ у нее по губам…
Тебя…
Рома стянул с нее платье и бюстгальтер… Видео закончилось. Я моргнула и снова упрямо нажала на «воспроизвести». Та же картинка. Ничего не изменилось. Но я не могла остановиться. Разве такое возможно?
Возможно…
Он уже так делал. Уже обманывал. Рома изменил мне. И, судя по видео, не один раз. Мне было плевать, когда оно сделано: вчера, сегодня или год назад. После нашего «расставания», в процессе или до. Здесь все предельно ясно. Смотреть, как они трахаются на столе нет смысла. Или есть? А вдруг это все… Что? Ошибка? Подстава? Актеры? Ага, конечно. Просто больно осознавать, что замужем за недостойным. Я могла простить мужчину, который любит меня, а кобеля – такие никого не любят. Рома для меня был именно мужчиной, даже после своей вопиющей лжи. Там цели были чуть выше, чем тупое сношение. Тоже дурные, но от них не настолько мерзко.
В голове все так легко по полочкам, а вот в сердце… Да меня даже тело не слушалось. Видео на репите. Глаза боялись, но руки делали. Вот он притягивал ее. Губу нижнюю обвел. Грудь оголил. Я не видела его лица, только затылок. Глаза хочу его увидеть! Взгляд поймать! Понять, что чувствовал, когда обо мне забывал!
Обнимает. Уводит. Ноги раздвигает…
Мне стало трудно дышать. Виски тупая боль прошибла. Я мучила себя. Запоминала. Чтобы больше ник… В двери кто-то тарабанить начал. Я отвлеклась, но не поднялась. Сил не было. Я лучше еще раз посмотрю.
– Наташа…
Рома передо мной оказался. Да, я, кажется, давала ему ключи…
– Наташа, девочка моя, что с тобой?
– Со мной это? – я показала ему телефон с включенным видео. Рома обреченно глаза закатил и головой покачал.
– Клянусь, это не то, что ты думаешь?
– Правда? – я поднялась и меня отпустило. Апатия схлынула, уступая гневу. – Ты вообще бессовестный, Ром? Дуру из меня сделать хочешь?! Я беременная, а не больная.
– Наташа, выслушай, пожалуйста! Да это херня вообще!
– Ты поэтому секретаршу сменил? Чтобы не спалиться?
– Да нет же.
– Чтобы не искушала перед примирением с идиоткой-женой? – меня несло. Слишком больно было. Плакать хотелось. Той девочке, которая внутри меня жила и верила в любовь до гроба. Сейчас она съежилась и забилась в дальний угол. Наверное, ее уже не спасти.
– Да послушай ты! – резко осадил Рома, и я действительно замолчала. – Не было у нас ничего. Никогда не было. В клубе я с Дэном на Новый год встретился: тебя искал, фотки ваши с Тёмычем видел, ревновал и злился. Таня эта пьяная подвалила, вешаться начала, ну я и проучить ее решил! В кабинке стянул с нее платье, шлюхой
