Шрифт:
Закладка:
Влажная рука коснулась её щеки, обжигающе холодная, словно лёд.
– Элеонора, – прошептал он.
Зонт выскользнул из руки девушки. Чарльз прижался к ней, рыдая.
– Отец… Он мёртв.
Элеонора постаралась сделать всё, что нужно, – развесила одежду Чарльза, чтобы та просохла у огня, послала Бесси за пирожными и золочёными имбирными пряниками, на которые пришлось потратить несколько драгоценных шиллингов, а после держала Чарльза за руку. Всё это время вина жгла ей нутро горячими комочками. Это она убила мистера Пембрука, а Чарльз держался за неё, словно она спасла его от утопления.
Девушка была шокирована, когда увидела его настолько расстроенным. Теперь им ничто не мешало – они наконец-то смогут быть вместе. Несомненно, скоро он это увидит, поймёт. Элеонора молча погладила его по волосам. Со временем он поймёт, каким благословением была смерть мистера Пембрука.
Чарльз вернулся на следующий день, с розами в руках. На фоне его осунувшегося лица цветы выглядели чрезмерно яркими и неискренними. Девушка поставила их в потёртый кувшин и велела себе набраться терпения. Скоро Чарльз придёт в себя.
– Элеонора, – сказал он, – я хочу поблагодарить тебя. Утешение, которое ты подарила мне… я…
Он плакал. Элеонора поцеловала его в щёку.
– Прости. Проклятое детское поведение.
Девушка толкнула его в кресло.
– Ты имеешь полное право скорбеть.
– Какой толк в том, чтоб об этом скулить? Впереди много дел. Расходы, расследование, а потом ещё дом, и слуги, и завещание, и… О господи!
Он спрятал лицо в ладонях. Элеонора положила руки ему на плечи:
– Тебе не обязательно справляться с этим в одиночку. Позволь мне разделить твоё бремя. Ты знаешь, как я люблю тебя. Позволь мне помочь тебе.
Чарльз схватил её руку и прижал к губам. Она чувствовала, как его слёзы текут по её пальцам.
– Предоставь всё мне, – тихо продолжала девушка. – Не нужно тревожиться о мелочах, когда уже несёшь такое тяжёлое бремя. Это… это расследование…
– Ты – просто ангел.
Некоторое время они сидели рядом. Чарльз неотрывно смотрел в огонь, пока Элеонора гладила его по волосам, и слово «расследование» эхом прокатывалось по её мыслям. Она спрашивала, но Чарльз не желал обсуждать.
Позже девушка начала планировать похороны – написала гробовщикам, и приходскому священнику, и в траурный склад. Она заказала писчую бумагу с чёрной окантовкой и ткань для нарукавных повязок. Она разузнала о конных экипажах, о плакальщицах, о перьях для лошадей и содрогнулась от цен. С каждым росчерком пера Элеонора хоронила мистера Пембрука. Она представила, как сыпет чернильно-чёрную землю на его гроб, но ничего не ощутила.
Когда Чарльз и Элеонора сидели у огня или работали вместе, они были словно муж с женой. Пока Элеонора просматривала счета от гробовщика, а Чарльз разглядывал карикатуры в «Панч»[44], ничто внешнее не могло их коснуться.
Чарльз перевернул страницу и фыркнул от смеха:
– Вот это просто отлично! Элеонора, посмотри.
Он протянул девушке журнал. Она как раз наклонилась, чтобы посмотреть на карикатуру, когда в дверь постучали. Бесси из кухни выругалась, гремя сковородками. Несколько мгновений спустя она распахнула дверь в гостиную и, откашлявшись, флегматично произнесла:
– Инспектор Хэтчетт, мисс.
Элеонора чуть не выронила счёт от гробовщика. Инспектор? Что ему нужно? Она посмотрела на Чарльза и с удивлением отметила, что тот побледнел. Шею сзади покалывало. Что Чарльз говорил о расследовании?
Инспектор Хэтчетт нырнул в дверной проём. Когда он сутулил плечи, то походил на хищную птицу. Элеонора поднялась и улыбнулась – просто идеальная хозяйка.
– Инспектор! Какая неожиданная радость. Как видите, у меня гости, так что, возможно, мы могли бы поговорить в столовой? Это дальше по коридору.
– Благодарю, мисс Хартли, но это не просто визит вежливости. Мне нужно срочно поговорить с вами обоими.
Улыбка Элеоноры померкла. Слово «расследование» всё так же эхом гремело в мыслях.
– Всё в порядке?
Хэтчетт извлёк свой блокнот.
– Я предпочёл бы поговорить с каждым из вас по отдельности. Не могли бы вы оставить нас, мисс Хартли?
Чарльз начал постукивать ногой по полу:
– Так ли уж нужно вовлекать её в это?
Инспектор одарил Элеонору долгим тяжёлым взглядом:
– Я думаю, да.
Элеонора почувствовала, как запульсировала жилка на шее. Интересно, инспектор заметил это под высоким воротом её платья? Даже когда она посмотрела в сторону, то почувствовала его изучающий взгляд на лице. Полисменов ведь обучали, как обнаруживать признаки виновности. Неужели она уже успела выдать себя, сама того не заметив?
Чарльз взял девушку за руку и обратился к инспектору:
– Я хочу присутствовать на вашей беседе с мисс Хартли. И не хочу, чтобы вы так её пугали.
Элеонора посмотрела на бледное лицо Чарльза, и сердце бешено заколотилось.
– У меня есть повод для страха, Чарльз?
– Я… ну…
– Мистер Пембрук, – начал инспектор, и Элеонора невольно вздрогнула, услышав такое обращение к Чарльзу, – это глупо. Я надеялся, вы отнесётесь к расследованию убийства вашего отца серьёзнее.
Слова тяжело отозвались в разуме – словно на Элеонору рухнули свинцовые гири. Нет, это не могло быть убийством! Мистер Пембрук был стар, много пил, принимал морфий. Инспектор, должно быть, ошибся. Просто у Пембрука не выдержало сердце, или он вставил иглу не в то место, или…
– Убийство? – шёпотом переспросила она.
На лице Чарльза промелькнула паника. Инспектор что-то яростно писал.
– Чарльз, твой отец… твой отец…
– Я думал, ты знаешь! – воскликнул он. – Об этом писали в газетах!
Элеонора покраснела. Она не привыкла к богатству и могла пройти мимо сотни мальчишек-газетчиков, даже не подумав, чтобы потратить деньги.
– Почему ты мне не сказал? – нахмурилась девушка.
– Уж не хотите ли вы сказать, мисс Хартли, – каждое слово инспектора было пронизано недоверием, – что не знали, что мистер Фредерик Пембрук был убит?
Элеонора закрыла глаза ладонью и опустилась на стул.
Убийство. Очередной акт злобы со стороны черноглазой женщины.
