после смерти Одона в 898 г. Даже Роберт, брат Одона, признал Карла. Но, конечно, при первой возможности все вассалы возмутились. В конце концов он должен был отступить перед вассалами, во главе которых стояла родня Одона, его брат Роберт и племянник Гуго, прозванный Великим. Они сокрушили Карла. Его лишают престола и провозглашают королем новой Франции Роберта, которого в том же 992 г. спешат короновать в Реймсе. Это значило признание факта окончательного падения даже и номинальной власти Каролингов. Но это падение совершилось под благоприятными знамениями. Среди воинственного шума и резни обозначались племенные особенности. Тогда, говорит Вертинская летопись, произошло «разделение между франками латинскими и немецкими», т. е. Франция обособилась от Германии окончательно и навсегда.

Феодальные принципы, усвоенные Германской империей и введенные в государственную и общественную жизнь Запада, должны были с одинаковым успехом привиться и к другой значительной части германской расы, к скандинавской. Те самые норманны, которые вели бурную жизнь пиратов и которых ничто не могло укротить, склонились перед организованной идеей феодализма. У викингов, т. е. у морских королей, дружинники служили всегда на феодальных условиях; на тех же условиях признавали власть своих королей и мелкие князья, называвшиеся ярлами.

Среди викингов в конце IX в. прославился Харальд Хаарфагер (т. е. прекрасноволосый). Покорив всю Норвегию, он стал строго преследовать пиратов; мало того, он запретил в своих владениях прибегать к вооруженному насилию. При этом он беспощадно изгонял всех ослушников.

Рольф, герцог нормандский в 912 г. Из числа последних был и Рольф, или Ролла, человек громадного роста, прозванный «пешеходом», потому что он нигде не мог отыскать себе подходящего коня. С именем этого Рольфа соединяется множество героических легенд. Не желая подчиняться Харальду, Рольф оставил Норвегию и уплыл на Гебридские острова; здесь он забрал других искателей приключений и с ними бросился в устье Сены. В это время Карл Простоватый был занят спором за престол с Одоном. Поэтому Рольф свободно гулял по Сене и дошел до Руана. Жители этого города вынесли столько бедствий от норманнских набегов, что были совершенно не в силах оказать сопротивление Рольфу. По убеждению архиепископа, они решились покориться норманнам. Рольф пощадил жителей и согласился на условия, предложенные руанцами. Руан понравился Рольфу, и он сделал его базой в своих дальнейших действиях. Затем Рольф поплыл вверх по Сене и, одержав победу над французскими войсками, осадил Париж. Но тут он не имел удачи. Зато, вернувшись в Руан, он покорил большую часть Нейстрии, где и утвердился. Теперь норманны не имели более причины и необходимости разбойничать и грабить. Они осели и удовольствовались упорядоченной данью с сел и городов, разделив все завоеванное на феодальных основаниях и провозгласив кунингом Рольфа. Таким образом, вся Нейстрия отпала от империи, а вместе с тем и от Галлии. Хотя Рольф и оставался язычником, но христиане тем не менее любили его. Он энергично защищал страну от новых грабителей; прежних бедствий от набегов норманнов здесь не повторялось. Но Рольф не думал сам отказаться от набегов на соседние области. Феодалы стали настаивать на том, чтобы король освободил страну от норманнов. Но сопротивление норманнам было невозможно. Приходилось признать факт, сознаться в бессилии отбиться от пиратов. Тогда, по словам современников, вследствие постоянных норманнских набегов всюду виднелись трупы и разоренные деревни и церкви; от Блуа до Санлиса не было и десятины посева, и никто не смел работать ни в поле, ни на винограднике, поэтому большей части Франции постоянно грозил голод. Тогда король внял голосу народа и в 912 г. сам, через посредство архиепископа руанского, предложил Рольфу выгодные условия мира. «Карл предлагает тебе, — сказал архиепископ Рольфу, — свою дочь и всю страну от реки Эпты до Бретани в обладание, но с тем чтобы ты, примирившись с французами, принял христианство». Это была нынешняя провинция Нормандия. Но Рольф не удовольствовался этим; он потребовал Бретань. Карл должен был уступить, и мир был заключен торжественно, по феодальному порядку. Но когда пришлось преклонить по обычаю колено и поцеловать ногу короля, то Рольф, отказавшись сам исполнить обряд, поручил сделать это одному из своих дружинников. Тот подошел к королю и, не сгибая колен, схватил его ногу, так что король упал навзничь. Это оскорбление, однако, не расстроило примирения.

Ранке справедливо считает утверждение норманнов в Галлии фактом огромной важности[97]. Действительно, северные вторжения прекратились; Франция могла спокойно развиваться. Но, помимо этого, норманнская оседлость оказалась связана с новыми судьбами Англии и Италии, что будет видно из дальнейшего изложения.

Потеряв сравнительно небольшую территорию, Карл, по крайней мере, гарантировал безопасность других земель от норманнских нашествий. Норманны скоро смешались с побежденными и стали даже говорить на романском языке. Таким образом, во Франции оказался третий элемент — норманнский, который имел значительное влияние на формирование французской национальности. Этот норманнский элемент получил впоследствии еще большее значение по отношению к Бретани. Обезопасив северо-запад Галлии, Карл не избавился от борьбы с феодалами. Малейшее увеличение власти возбуждало подозрение в феодалах. Во главе национальной феодальной партии, после Роберта Парижского, стоял Рауль, или Рудольф, герцог бургундский, его зять. В 923 г. Рудольф был провозглашен королем. Карл должен был искать защиты у Герберта, графа Вермандуа, который объявил его пленником и посадил его в Перонне в крепостную башню, где он томился семь лет до самой смерти. Но Рудольфу не пришлось отдыхать. Появились новые враги угры, или, по современному произношению, — венгры, от имени их вождей, когда-то называвшихся оногурами (’Ονογουροί, Ούγνροι, Ungari, жгри).

Венгры. Понятно, что венгерские историки стараются скрыть темные факты первых страниц венгерских летописей[98]. Они говорят, что венгерские нашествия, наводившие столько ужаса в Западной Европе, преувеличены немецкими летописцами. Известно, что венгры, или угры, выйдя из Азии, остановились временно у подошвы Уральского хребта. В X в. византийцы и ломбардец Лиутпранд называют их Τούρκοι, Tutvi, на том, конечно, основании, что их династия была первоначально тюркской. Эта династия придала воинственный характер финскому народу (правильнее фенскому) Мадьяров, приучив побежденных к наездничеству, к набегам, в которых мадьяры так быстро преуспели, что превзошли даже своих учителей. В конце IX в. венгры состояли из семи племен, управляемых отдельными князьями; впоследствии к ним присоединилось племя кабиров (может быть, хазаров). Эти отдельные вожди племен вскоре сложили свою власть перед одним предводителем, Арпадом. Тогда нападения венгров сделались еще чаще и ужаснее. Только Булгарское царство несколько задержало их успехи на Западе. Они остановились между Карпатами и Дунаем, где случайно осели. Здесь перед глазами развертываются бесконечные пастбища, которые прельстили собою этот кочевой народ, двигавшийся на конях с большим обозом. Венгры всегда