мирным путем между Альфредом и Годруном. Граница шла по Темзе, а потом поднималась на север и проходила с юго-востока на северо-запад по направлению древней британо-римской или друидо-рижской стены, остатки которой существуют до настоящего времени. Но война не прекратилась. Альфред тем временем сделался очень популярным, и все четыре прежние области признали его королем. Выгодным результатом войны для Англии было то, что границы, разделявшие четыре названных государства, были смыты под ударами датчан. Тогда можно было говорить только о Северной и Южной Англии. Теперь приобретает значение новый передел земли, сделанный Альфредом. Вместо прежних графств, образованных саксами, выступают так называемые ширы, т. е. деление по сотням семейств, деление часто территориальное. Ширы все были равны между собою. Эта поземельная система не была изобретением Альфреда; он нашел готовый образец ее в прежних формах землевладения саксов, когда они не осели еще на римских землях. Альфреду потребовалось очень много времени, чтобы залечить раны, нанесенные стране владычеством чужеземцев. Между тем с севера снова стали грозить враги. Лишь только король Гастингс, который, как говорит предание, избрал своим жилищем Океан, посетил берега Нортумбрии, как датчане пригласили его на помощь против Альфреда. Гастингс, высадив своих пиратов, пошел на Уэссекс, но был разбит Альфредом, который уже привык к войне и которому помогал сын его Эдуард. Разбитый Гастингс с норманнами пошел искать счастья в Галлии, где не раз на берегах Сены раздавался звук его знаменитого рога.

Под конец своей жизни Альфред приобрел громадную популярность; то была полная противоположность прежней антипатии его подданных. Он первый, после Карла Великого, содействовал успеху народного образования и, можно сказать, упрочил его. Наряду со светскими учреждениями он стал заводить монастыри и школы. Он понял, что наука существенно необходимадля народа, который должен пользоваться ее плодами. Английский народ до сих пор видит в нем справедливого государя, который с твердостью своей расы, в тяжелую минуту для народа сумел собрать вокруг себя поборников национального интереса.

В IX в. стало ясно, что англосаксонский элемент восторжествовал над нормандским и, в свою очередь, стеснил его. Зато в X в. последовала кровавая нормандская реакция, цель которой было дать полное торжество нормандскому элементу, но уже в другой форме, с тем, чтобы последний окончательно слился с англосаксонским.

Англия в X в. Преемник Альфреда — Эдуард (901–924) всю жизнь провел в борьбе с датчанами. Он оттеснил их внутрь страны и построил укрепления до Гумбера. Его наследник Эдельстан перешел эту реку, отнял город Йорк и принудил датчан дать клятву, что в будущем их стремления станут одинаковыми. Несмотря на все ласки, оказываемые плен ному датскому кунингу, тот убежал и сделался снова пиратом, потому что, по словам летописи, датчанин был не способен жить без воды, подобно рыбе. Нортумбрия была отнята англичанами; датчане стеснены. Отныне Эдельстан правит над всей Англией. Его войска прошли даже далее. Они сами вторглись в земли пиктов и скоттов, нынешнюю Шотландию. Этим англичане только повредили себе. Полудикие племена пиктов и скоттов на севере нашли себе союзников в тех же датчанах, которых поддерживали пираты. Олаф, последний датский король Нортумбрии, стал вождем всех врагов Англии. Он был, впрочем, разбит при Брунанбурге. Эта победа оставила о себе восторженные лирические песни. Затем англичане совершенно стеснили датчан в Нортумбрии и внесли туда свое местное поземельное деление, оставив при этом скандинавское слово «ярл», что значило — старшина, дружинник, вождь при викингах. В Нортумбрии эти ярлы владели участками с правом военной и гражданской власти; из их поземельных участков впоследствии образовались лордства. Они были доверенными кунингов. Это учреждение «ярлов» так понравилось англичанам, что они перенесли его к себе. Ярлам у англосаксов подчинились префекты широв, префекты городов и старшины в селах (олдермены). С покорением Нортумбрии (или Нортумберленда) и с возвращением ее под английскую власть датчане, прежде владевшие ей, приняв христианство, перестали считаться чужеземцами. Иные, вследствие крайностей, присущих человеческому духу, стали монахами и променяли броню на рясу, отличаясь так же неумеренностью аскетизма, как прежде боевым экстазом. Но этим страна еще не умиротворилась. Завязка ее истории, можно сказать, теперь только начинается. Надо припомнить, что своим единством Англия была обязана искусству и счастью южных королей — Эдуарда и Эдельстана. Понятно, что последний воспользовался выгодами своего положения. Деспотические замашки овладели им. При этом английский король не мог не искуситься соблазном власти и легкостью насилия. Он владел Нортумбрией по праву завоевателя и, конечно, склонен был переносить те же приемы в свои саксонские земли, где также прибегал к насилию, с которым не согласовались феодальные воззрения английских вассалов и условия отношений к побежденным элементам. Эдельстан, например, перестал уже совещаться с народом в лице совета и обставил себя неслыханным дотоле великолепием.

Расширение пределов английского государства на всю прежнюю гептархию вместо четырех саксонских не усилило короля. Из этого не следует, что государство обладало крепкой внутренней силой; напротив, единая Англия была бессильна оказать сопротивление внешнему врагу, хотя тогда король просто назывался Occident ali urn Saxonum Rex. Этот титул применялся ко всем преемникам Альфреда: Эдмонду I (940–946), Эдреду (946–955), Эдви и Эдгару (955–975), Эдуарду II (до 978 г.), Этельреду II (978—1004), из которых каждый прибавлял к титулу несколько строк. Покоренная норманнами, Северная Англия не переставала ожидать своего освобождения и победы. Там не переставали с надеждой обращать свои взоры к морю, рассчитывая, что благоприятный ветер принесет им избавителя.

Все X столетие прошло в торжестве английского народного элемента. Почти семьдесят лет датчане ждали напрасно. Наконец, около 990 г. новые норманны из Дании стали прибывать большими партиями, которые напоминали нашествие прошлого столетия. Так, появление семи нормандских кораблей у берегов Кента, несколько южнее Темзы, всполошило даже Лондон, в котором утвердилась теперь столица соединенного королевства. Это было при последнем из названных королей — Этельреде II. Ему пришлось созвать большой народный совет, к которому в последнее время стали прибегать часто и на котором на этот раз решили откупиться от врага деньгами. Определили воспользоваться теми деньгами, которые шли на содержание датской морской стражи. Эти деньги предполагалось вручить норманнам в виде подарка. Впоследствии эта уплата повторялась ежегодно, обратившись в дань норманнам. Уже после первой дани датчане вернулись снова, чтоб грабить страну. Они, понятно, находили опору в местном датском элементе.

Нашествие датчан Свена, Эти новообращенные христиане охотно соединялись с прибывшими к ним соотечественниками. Но тем ужаснее стало положение английского короля, когда большой флот уже не из семи, а из семидесяти кораблей, под предводительством Олафа Норвежского и Свена (т. е. юноши) Датского, вошел в саму Темзу. Этельред заплатил теперь в два раза большую