но сделанный вполне крепко. Павел щёлкнул крышкой. Провернул его в пальцах, не тяжелый, но и не лёгкий, в самый раз. С цепочкой такой длины, чтобы она не мешала под рубашкой. Павел перебрал звенья цепи в пальцах.

— Зачем?..

Алексей хотел знать, как Павел отреагирует, щурился неловко, но уставшее от недосыпа зрение расплывалось и смазывалось. Ничего разглядеть не получалось, только тёмные глаза, взгляд которых словно упирался в него двумя дулами. Алексей сдался что-либо прочитать на этом бесстрастном лице. Сонливость мешала подобрать правильные слова, подготовленная извинительная речь терялась и истлевала в сонной усталости, поэтому он сказал как есть. Излишне просто и прямо.

— На тебя слишком многое свалилось в последнее время, думал, отвлечет.

Медальон приятно холодил пальцы. Павел хмыкнул, провернул его ещё раз и убрал в личные вещи. На дно вещевого мешка. Позже нужно будет спокойно обдумать случившееся, но пока он решил принять подарок, если это можно было так назвать.

Плечи Алексея опали враз, словно из него вытащили невидимою опору. Стоило ему понять, что его подарок приняли, как поддерживающее напряжение исчезло, и усталость навалилась с новой силой. Алексея резко тряхнул головой, сбрасывая сон.

Павел вытянул табурет из-под стола и сел напротив.

— Как твои переводы?

— М? — прозвучало сонно. — Всё хорошо. Осталась пара страниц, и можно будет нести на оценку редактору. Как раз успею к утру.

— Носом дописывать будешь?

Алексей на несколько секунд откровенно подвис, смотря на него тупым бараньим взглядом, пока, наконец, не моргнул и не ответил:

— Сейчас пройдусь, освежу голову и допишу.

Растер лицо уже двумя руками. Встал и дошел до входной двери, слепо сунул руку в пальто. Павел проводил его неровную походку молчаливым взглядом.

Алексей успел надеть пальто, сумел застегнуть его, не перепутав петли с пуговицами, и взяться за дверную ручку, как привалился лбом к двери. Выпал из жизни на краткий срок.

Обморок что ли? Павел немного приподнялся с табурета и направился было в его сторону, как Алексей выдохнул, опёрся о дверной косяк и поднял к нему голову. Глаза были растерянными.

— Ты чего?

Так ведь может упасть и голову разбить, подумалось Павлу.

Алексей сосредоточил на нём взгляд.

— Шею не сверни. На лестнице.

Заторможенный взгляд переместился с Павла на дверь, и Алексей решительно стал снимать пальто.

Павел согласно кивнул, действительно, лучше не надо.

— Лёг бы ты спать.

Несколько шагов до рукомойника Алексей сделал поспешно, пока сонливость не вернулась, и сунул голову под холодную струю.

— Мне не заплатят, если я не сдам перевод завтра.

— На пару страниц не должно уйти много времени.

Алексей поднял голову. Струйки холодной воды стекали по лицу. Он автоматически подобрал их полотенцем, чтобы не натекли за ворот, и сосредоточился на Павле. Взгляд начал проясняться.

— Да, сейчас сяду и допишу, — и зевнул до хруста в челюсти.

Павел удобно устроился на кровати. Подложил под спину подушку и заодно достал из-под неё припрятанный томик какой-то французской непотребщины — почитать перед сном. Раскрыл его на заложенном месте и погрузился в чтение. Порой хотелось прокомментировать и поделиться особо интересными местами, но холодная вода в буквальном смысле охладила отношения между ними.

Разносился по комнате усердный скрип пера, такой, будто Алексей намеревался проскрести им все листы до столешницы. Опаленный фитиль свечи, который он забывал поправлять, движимый возникшим из-за щелей в стенах сквозняком так и норовил упасть на ровные строки уже проделанного перевода. Пара отмеченных мест остались неуточненными и теперь зияли укоризненными пропусками. Алексей глянул на пока что неспящего Павла. Интересно, во что он так погружён? В очередной французский роман низкого пошиба? Алексей в очередной раз зевнул до слез в глазах и всё же решился спросить:

— Павел, могу ли я тебя отвлечь?

Тот заложил страницы тесёмкой и поднял голову.

— Да?

— Это касается перевода.

Томик был отложен в сторону, кровать негромко скрипнула, и Павел подошел к столу и встал за плечом у Алексея.

— Я не понимаю смысла использования выражения, — на сердце Алексея стало робко радостно, что Павел не подверг его остракизму, вон даже показывает готовность помочь с его проблемой.

Он спешно зашелестел страницами, чтобы показать Павлу оригинальную фразу. Только бы не промедлить излишне, а то тому надоест ждать.

Контекст печатных строк был довольно ясен. Павел подумал о том, что только не пускают в печать, и перевел на непечатный русский, с удовольствием отмечая, как краснеют уши Алексея. Тот снова зачиркал пером и старательно записал перевод. Павел глянул и про себя улыбнулся, что даже так Алексей ухитрялся облагораживать им сказанное. Перевёл ещё пару мест, пока пропуски в тексте не кончились. Удивился скорости того, как быстро Алексей переносит им сказанное в литературную форму, и ровности почерка.

Алексей сонно ему улыбнулся:

— Спасибо.

Павел молча повернулся, снова забрался в кровать и вернулся к своей книжке. Света ему хватило и без лишней свечи.

Когда была поставлена последняя точка, Алексей уложил все бумаги аккуратной стопкой и убрал на угол стола. Завтра ему предстояло идти на отчёт в редакцию. Он прошел мимо Павла к своей кровати и хотел было лечь, но остановился. Растеряно посмотрел на голые рейки. Ах да, точно. Как же он мог про это забыть. Алексей почувствовал себя полнейшим дураком. А впрочем, только он здесь и виноват. Сушившееся спальное бельё, подушка и одеяло были влажными, и сохнуть им оставалось явно долго. Можно было бы подвинуть Павла, и Алексей раньше бы так и поступил, но сейчас только вздохнул и снова уселся за стол. Ночь обещала быть долгой. Взгляд забродил по комнате и остановился на буфете, в котором должна была стоять бутылка с остатками мятной водки. Алексей задумчиво смотрел на полки, размышляя, а не провести ли ночь, пытаясь растворить водкой горький ком в горле. Взгляд напрягся и потяжелел, но тут Алексей слабо без голоса рассмеялся, вспомнив как они вдвоём сколачивали этот буфет. Еле тогда уговорил Павла не лезть и сам донёс огромную вязанку плохо оструганных досок, а потом провёл немало минут за чисткой пальто. Павел только усмехался, глядя, как он по одной достаёт плотно засевшие в ткань щепы. А потом сам доставал из-под ногтя занозу, отгоняя суетившегося вокруг брата.

Алексей грустно улыбнулся воспоминаниям и вдруг торопливо встал и полез за буфет. Досок они тогда купили с избытком. За буфетом они и лежали. Добрый пятак ещё пахнущих смолой