Шрифт:
Закладка:
«Всё-таки сработало», - подумал Михаэль. Видимо, силы, которые находятся у него на службе, исполняют его приказы самым неброским способом. Михаэль задал себе попутный вопрос, что бы было, если бы он послал Вольфа и Анзона вместе с их бандой ко всем чертям в их подземные пещеры. Скорее всего, ничего бы не полупилось.
Од аккуратно сложил листок и сунул его: в карман Ему пришлось немного выждать, пока медсестра, не собрала, по её мнению, все растерянные листки и не ушла своей дорогой. Теперь Михаэль мог выйти из своего укрытия. Он направился к главному входу, страстно желая, чтобы его никто не остановил и не заговорил с ним. И действительно, две дежурные сестры в справочной службе были заняты своими делами и не обратили на него внимания. Сердце Михаэля нещадно колотилось, когда он вошёл в лифт и нажал кнопку восьмого этажа.
Лифт поехал, а поскольку Михаэль загадал желание ехать в одиночестве, лифт нигде не остановился до самого последнего, восьмого этажа. Палата номер пятьсот четыре располагалась по правую сторону коридора, но к ней оказалось непросто подойти. Через несколько шагов Михаэль наткнулся на запертую дверь из матового стекла, без ручки и растерянно остановился. Рядом с дверью на стене красовалась табличка: «Изолятор. Вход без вызова и спецодежды запрещён». Изолятор? Михаэль ничего не мог понять.
Он автоматически потянулся к кнопке звонка, но вовремя отдёрнул руку. Лучше не искушать судьбу, тем более что у него есть и другой способ проникнуть за эту дверь. Он приказал ей, открыться. Тут же послышался щелчок, дверь распахнулась, и Михаэль вошёл.
Коридор за дверью был тихий и тёмный. Сквозь застеклённую дверь в дальнем конце коридора пробивался слабый желтоватый свет, он слышал тихие голоса, но во всём остальном этот изолятор казался совершенно нелюдимым. Двери палат, такие же стеклянные, как и входная, тоже не имели ручек, но стояли по большей части открытыми, и палаты за ними за ними действительно пустовали. Тревога Михаэля росла.
Он на цыпочках приблизился к двери в конце коридора, откуда доносились голоса, и остановился в двух шагах от неё. Если прислушаться, можно было разобрать отдельные слова. Один голос он узнал – отцовский.
- Вы в этом уверены? - спрашивал он кого-то.
- На сегодняшний день - да, - ответил ему низкий голос, стараясь его успокоить. Видимо, этот голос принадлежал врачу, привыкшему утешать родных и друзей пациентов. - Вы обратились своевременно. Лечение будет продолжительным и малоприятным, тут уж ничего не поделаешь. Но ваша жена будет здорова, это я вам обещаю.
- Я знаю, - сказал отец Михаэля. - Но мне больше нечего добавить к тому, что я уже рассказал.
- И вы хорошенько всё вспомнили? Не было никаких заграничных путешествий в последнее время, никаких иностранный гостей и никаких экзотических животных?
- Ничего такого, - подтвердил отец.
- История становится всё загадочней, - пробормотал врач - В последние годы было несколько случаев, но не у нас в стране. И даже не на нашем континенте. Если бы мы жили в Южной Америке или где-нибудь в Африке или в Азии, я бы ещё мог понять. Но это,,.
Михаэль все меньше понимал, о чём идёт речь. Он понял только, что его мать находится здесь не потому, что люди Анзона её ранили. Он так углубился в свои мысли, что не заметил, как отец поднялся и направился к выходу. Когда он спохватился, было поздно. Отец выше л; в. коридор и на полушаге замер. По лицу его пронеслось выражение испуга, потом изумления и наконец облегчения.
Но повёл он себя совсем не так, как ожидал Михаэль.
Он ещё раз заглянул в палату и сказал:
- Благодарю вас, господин доктор. Мне уже пора ехать на работу. Я заскочу сегодня вечером ещё раз, а вы в любой момент можете мне позвонить.
При этом он махнул Михаэлю рукой, и тот сразу все понял, быстро попятился и скрылся в пустующей палате. Отец обменялся с доктором ещё несколькими словами и последовал за Михаэлем.
Притворное безразличие сразу же слетело с его лица, как только он очутился с Михаэлем с глазу на глаз.
- Боже правый, Михаэль, как ты сюда попал? - Его хриплый шёпот был исполнен страха. - Надо немедленно скрываться!
- Что случилось? - спросил Михаэль. - Что с матерью? Она больна?
- Да, но не бойся; она выздоровеет. - Он с опаской выглянул в коридор. - Тебя кто-нибудь видел?
- Нет.
- Хорошо. Я пошёл к машине. Она на стоянке на другой стороне улицы. Встретимся там. И следи, чтобы тебя никто не заметил. Потом я тебе все объясню.
С этими словами он вышел в коридор и размеренным шагом направился к двери. Михаэль выбрал подходящий момент, когда в соседней палате зазвонил телефон и врач снял трубку. Быстро и так же осторожно, как на пути сюда, он вышел из изолятора. Он бы много дал за возможность заглянуть в палату матери, но её дверь, как и остальные, была без ручки, а Михаэлю только и не хватало, чтоб его обнаружили в последний момент. Он вошёл в лифт и нажал кнопку первого этажа.
Двери сомкнулись, лифт бесшумно поехал вниз, красные светящиеся цифры над дверью менялись с «восьми» на «семь», потом на «шесть», на «пять» - и вдруг исчезли вообще.
Лифт скользил вниз, это ощущалось, однако световой указатель над дверью погас. К тому же Михаэлю вдруг почудилось, что он не один.
Конечно же только почудилось. Михаэль с колотящимся сердцем повернулся к большому зеркалу на задней стене. Но увидел совсем не то, что ожидал. Зеркало как будто превратилось в окно, за которым находился просторный зал с камином, обставленный роскошной мебелью.
Он не особенно и удивился. Вольф, сидевший в тяжёлом кресле перед камином, смотрел прямо на него со странным выражением, не предвещавшем ничего хорошего.
- Вы все это время наблюдали за мной? - спросил Михаэль.
- Почти.
- Тогда, значит, мой побег...
- ...был запланирован, - подтвердил Вольф, кивнув головой. – Или, скажем так, был допущен. Я подумал, что так ты быстрее поймёшь,
