— Нет-нет. Просто я посещал ваши выставки…

— Это имеет отношение к делу?

— Нет-нет. Простите. Имя пациента: Энди Джалалли? Я не ошибся?

— Нет.

— Возраст?

Маккена задумался.

— Возраст господина Джалалли?

— Девятнадцать.

— Кем приходитесь господину Джалалли?

— Партнер.

— Простите? — молодой человек вновь посмотрел на Роя, но уже не так откровенно.

— Я его трахаю! — раздраженно и жестко произнес Маккена. — Еще раз повторить?!

— Извольте документы медицинской страховки.

— Чьей?!

— Господина Джалалли.

— Какая неприятность! Я как раз нес их вам и случайно потерял по дороге. Могу оплатить наличными?

— Сейчас я оформлю документы…

— Насколько я понимаю, вы и так этим занимаетесь?

Молодой человек еще какое-то время что-то писал, однако, не отказывая себе в удовольствии бросить на Маккену беглый взгляд. Обнаружив это, Рой увлекся тем, что принялся взглядом ковырять в клерке дырку. Наконец, закончив писанину, юноша попросил Роя расписаться.

— У вас красивая подпись, — заметил он.

— Неужели? Мне еще никто не говорил.

— Нет, правда.

— К сожалению, я не свободен, — вдруг произнес Маккена, добавив сахара в свои слова.

— Что, простите? — не понял служащий.

— Говорю, я бы переспал с тобой, но я несвободен.

А после добавил:

— К сожалению.

Повернулся и пошел прочь. «Не знаю, сколько нужно выпить, чтобы сделать это», — подумал он и тут же сам себе ответил: «Не получится. Сдохну раньше».

— Побудь со мной, — попросил Рой, когда Стив остановился возле его дома.

— Уверен?

— Знаешь, мне так не хватает той нашей жизни. Я соскучился. Кажется, с тех пор прошла вечность.

— Она и прошла. Я тоже соскучился.

Они обнялись и стояли так долго. Не шевелясь. Молча. В этот момент тонкий росток надежды несмело поднимал стебелек, словно прорастая между ними. Может быть, еще не поздно? Не все потеряно? И можно все вернуть? Ветер сомнений гнул его, готовый безжалостно переломить, и оставалось только ждать, когда он стихнет, чтобы понять, что же осталось.

— Спроси, наконец, то, о чем не решаешься, — не выдержал Стив, видя, как Рой уже по пятому кругу оборачивает на столе пустую чашку. — Это об Энди?

— Нет. Хотя, да.

— Ну.

— Знаю, ты сейчас пошлешь меня к чертям собачьим и будешь прав…

— Хорошо, к собачьим не пошлю. Пойдешь к кошачьим. Так лучше? И?

— Я хочу, чтоб ты вернул Ольгу.

Рой осмелился взглянуть на Шона.

— Еще раз, пожалуйста. Мне, кажется, изменяет слух.

— Не изменяет, Стив. Я хочу, чтобы ты вернул Ольгу.

Шон почесал голову.

— Ты издеваешься или как? Хотя, если тебе удалось вспомнить ее имя…

— Она мне нужна…

— Не думал, что доживу до такого потрясения. Рой Гейл Маккена — натурал! Блин, никак не выберу место, с которого можно начинать смеяться…

— Прибавь жалование, только уговори.

— А почему бы тебе не заняться этим самому?

— Потому, что это провальное предприятие.

— Мам, а мам, — передразнил его Стив. — Я хвастался твоим фалоиммитатором перед друзьями, а они его сломали. Я ведь не виноват? Так приблизительно?

— Ну, Сти-и-ив, — подыграл Рой.

— Попробую, только приготовься платить вдвойне. Думаешь, она не возбудит его?

— Даже если бы он переспал со всеми женщинами на земле, от этой бы точно отказался.

— Ну да, помню. Ее прикосновения, как шлепок хвоста шершавой рыбы.

— Именно.

— Тебе виднее, если, конечно, он не любитель жесткой экзотики.

— Даже если и любитель - не такой. Это точно.

Сквозь сон Стив чувствовал, как ворочается Рой. Он не мог лежать спокойно больше пяти минут. Наконец, вообще встал и спустился в гостиную. Шон тоже спал неспокойно. Короткими перебежками, сотню раз просыпаясь, не пойми от чего. Наутро он понял, что голова плотно набита какой-то мыслительной шелухой, словно он всю ночь выискивал здравые ядра в капустных кочанах.

— Так, — начал Рой, садясь в машину. — Чего там при гемоглобине есть надо?

— Гранаты, кажется.

— Кажется или гранаты?

— А я откуда знаю? Короче, едем в супермаркет и берем все подряд.

— Точно.

— И виноград.

— И виноград.

— Красный и зеленый.

— Красный и зеленый.

Часа через полтора друзья вышли из магазина с огромной корзиной фруктов. Виноград, бананы, гранаты, апельсины, мандарины, папайя, карамбола, пейшен, абрикосы, клубника…

— Надеюсь, хоть что-то поднимет этот долбаный гемоглобин, — рассматривая корзину, произнес Рой.

— Если он не помрет от обжорства, думаю, да.

— Лучше от обжорства, чем от голода…

— Лучше никак, — перебил Стив.

— Кто ж ему теперь позволит?

— Ну, если ты не возобновишь эксперимент, надеюсь, никто.

Маккена досадливо сжал губы, но не возразил.

Энди в палате не было, и друзья озадачились.

— Он на процедурах, — рассеял сомнения мужчина на соседней койке.

— Надолго?

— Да кто ж его знает. Пока во все дырки заглянут, отовсюду все выкачают, ощупают…

— Достаточно, — перебил Рой. — Меня сейчас вывернет.

В этот момент медбрат вкатил кресло с восседающим фараоном парнем.

— Ё мое! — воскликнул Стив. — Детка, ты никак обзавелся личным транспортом с водителем?!

— Не все ж ногами ходить. Так и стоптать недолго, — отшутился мальчишка.

— Как ты? — спросил Рой, стараясь помочь Энди пересесть на койку.

— Видимо, при смерти, раз ты так беспокоишься.

Маккена одернул руки.

— Выживет, — улыбнулся Стив. — По-любому.

— Ладно, — парень стал серьезным. — Теперь расскажите мне, какого черта вчера было?

— А какого черта вчера было? — друзья недоуменно переглянулись.

— Как вы нашли меня?

— Понимаешь, детка, — начал Шон, театрально выписывая ногой круги на полу. — Это иногда случается, что мальчики бегут из дома…

— Рой?

— Энди, я ничего не знал до вчерашнего вечера…

— Стив?

— Я почти и не терял тебя. Просто я позволил тебе наиграться вдоволь. Другой вопрос, что игры день ото дня становились все опаснее, особенно для одного детки, выскакивающего ненадолго с мешками из кафе.

Мальчишка покраснел. Неужели он знает и это?

— С какими мешками? — не понял Рой.

— Когда на улице мороз, а некоторые мальчики выбегают раздетые, чтобы выбросить мусор, это не всегда кончается хорошо. В данном случае это удача, что бронхитом, а не пневмонией.

Энди умоляюще взглянул на Стива и понял - Рой не узнает. Тот не скажет ему.

— Думаю, — беззаботно произнес Шон, — свою дозу ремня ты получишь дома, а пока получи подарок.

— Что это?

— Это? Полагаю, фрукты. Или я ошибаюсь?

Он снова был тем Стивом, которого так любил Энди. И хотя фонтан его энергии лишь делал пробные рывки, парень знал - он снова вскинется высоко и мощно.

— Заметь, — продолжал Шон. — Центр композиции венчает виноград. Кажется, кто-то его еще никогда не пробовал? Надеюсь, его вкус впишется в твои эротические представления об устройстве мира.

— Ты помнишь? — растроганно произнес парень.

— Как и ты. Кстати, у меня есть три кое-чего. Завтра непременно прихвачу их.

— Три чего? — опять не понял Рой.

— Три кое-чего. Привезу - увидишь. Ладно, киски, — Стив мгновенно вошел в новый образ, — пойду, добуду врача, а вы тут пощебечите пока.

Он исчез за дверью, а вместе с ним исчезла и улыбка мальчишки. Он опустил глаза и принялся ковырять дырку в больничном халате.

— Энди? — Рой не знал, с чего начать.

Он опустился на корточки, стараясь заглянуть тому в глаза. Парень виновато, как нашкодивший ребенок, взглянул на него.

— Стив прав, — продолжил Маккена. — Я искал тебя повсюду. Я торчал на мосту в надежде, что ты придешь. Я хотел, чтобы ты пришел. Хотел, чтобы вернулся. Хотел, чтобы остался…

— Больше всего на свете мне хотелось бы вернуться и остаться, но, Рой…

— Я — Рой уже почти сорок лет и что?

— Ты свободный художник! Ты не можешь… не должен вляпаться в отношения.

— А кто говорит про отношения? Если два человека хотят одного и того же, это еще не есть отношения. Отношения — это когда возникают обязательства и тогда говорят, что люди связаны отношениями. А раз связаны, то уже не свободны. Они, по определению, не могут свободно делать то, что хотят. Ты сделал то, что хотел. Ушел. Я делал тоже то, что хотел. Искал тебя. А теперь прошу: останься. Ты не должен, но я просто надеюсь, что ты хочешь. Знаю, я зашкаливающий эгоист, но ты мне нужен, Энди.

Парень взглянул на него исподлобья.

— И ты вернешь мне половину дивана? — он ехидно улыбнулся.

— Половину? — возмутился Рой. — А после ты попросишь еще и место в стаканчике для зубной щетки? И крючок для полотенца?

— И ящик для трусов.

— Это уже слишком! Еще и ящик?!

— А еще я собираюсь пользоваться твоим мылом и туалетной бумагой.

— Блин! Надо было прежде подумать, а уж после предлагать. Но раз я был столь опрометчиво беспечен, и для поддержания своего дурного статуса придется признать, что предложение остается в силе при одном условии.

— Условии?

— Обещай не тратить