— Да. Но… они никогда ничего не значили, — уверяю я его. — Даже когда я была с ними, это было не более чем потребность, прихоть или попытка заполнить пустоту, которую ты оставил. Но никто не мог сравниться. Я могла бы обойти весь мир и встретить любого мужчину, но этого никогда не было бы достаточно. Ни один из них не был бы тобой.

— Я люблю тебя, Фаэлин.

— И я люблю тебя, Эвандер.

Наши губы встречаются в неторопливой ласке, как будто мы оба позволяем словам отпечататься в наших душах. Ощущение проникает в меня, как всплеск магии, заставляя голову кружиться. На мгновение кажется, что судьбы наконец-то сложились в нашу пользу. Звезды и сами духи сговорились свести нас вместе. Даже если мир за пределами нас чреват неопределенностью, у нас есть этот украденный миг и все остальные, которые еще впереди. Мы есть друг у друга.

Эвандер отстраняется с дрожащим вздохом.

— Хотел бы я остановить восход солнца.

— Возможно, я обладаю некоторыми способностями Авроры… но я не могу заставить луну взойти снова. Да и не хочу.

— Нет? — Он отстраняется, все еще прижимаясь ко мне, чтобы моргнуть, глядя на солнечный свет, пробивающийся сквозь траву вдалеке.

— Нет, — вздыхаю я. Это слово легкое, как мягкий ветерок, проносящийся над равнинами. — Я не хочу, чтобы время остановилось там, где остановилось. Я хочу идти вперед, потому что именно там мы сможем быть вместе.

Небо наливается красками, превращая луга в темный силуэт. Солнце светит ярко, как надежда. Небо цвета всей той крови, которая была пролита, чтобы привести нас сюда.

— Но нам пора идти, — напоминаю я нам обоим. Что-то в блеске его глаз подсказывает мне, что в этот момент я должна быть сильной. — Как бы мне ни хотелось сбежать с тобой…

— Мы не можем бросить Аврору, — заканчивает он за меня, встает и протягивает мне руку.

Я принимаю ее и позволяю ему наполовину подтянуть меня к себе.

— Что мы будем делать с Бардульфом?

— Я подумаю об этом по дороге. А пока нам надо двигаться.

Однако никто из нас этого не делает. Мы стоим, переплетя пальцы, и смотрим друг другу в глаза. Готов поспорить, что если бы я положила голову ему на грудь, то почувствовала бы, как наши сердца бьются в такт.

— Когда мы прибудем в Дене, тебе придется поддерживать иллюзию с Конри. — Боль и гнев делают его слова низкими, наполненными гравием.

— Я знаю. Если у него возникнут подозрения, это риск для всех нас. — Для Эвандера, Авроры и меня. — Мы сбежим, как только сможем, вместе, и никогда не будем оглядываться назад.

— До тех пор, пока ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой. — Эти слова напоминают мне о том, что я сказала ему раньше, о тех резких словах, которые я использовала, чтобы оттолкнуть его, когда мое сердце разрывалось в последний раз в моей жизни.

На моем лице появляется улыбка, которой не было уже много лет. Такую, которую может вызвать во мне только он.

— Всегда, Эвандер. Будь рядом со мной, всегда и во всем.

Глава 36

Оказавшись на спине Эвандера, стираются последние мысли о Бардульфе. Неправомерность этого мужчины осталась на ветру. Он остается лишь в воспоминаниях, которые уносятся вместе с ветром и исчезают в траве. Глава моей истории, о которой я даже не подозревала, что пишу, закрыта — с меня снято бремя вопросов о неизвестности смерти моей матери, о которых я и не подозревала. Единственное, что теперь имеет значение, — это то, как мы будем решать вопрос с исчезновением Бардульфа, когда прибудем в Ден, и как заберем Аврору.

Об этом мы с Эвандером и спорим, пока идем бок о бок. Он вышел из своей волчьей формы совсем недавно, сказав, что мы всего в часе езды от Дена, и это последний шанс поговорить до прибытия.

— Может, сказать, что он так и не встретился с нами? — Я прокручивала эту идею в голове большую часть утра. — Скажем, что он, должно быть, все еще в лесу. Возможно, ты мог бы использовать это как предлог, чтобы отправиться в лес и найти его, а затем…

Эвандер поднимает руку.

— Я должен остановить тебя на этом. Конри уже знает, что он мертв.

— Уже? Из-за клятвы? — спрашиваю я. Эвандер кивает, и я ругаюсь под нос. — Что же нам тогда делать?

— Тебе придется признаться, что ты его убила, — прямо говорит Эвандер.

— Ты что, лишился всех своих лучших чувств? — Я замираю на месте, на мгновение ошеломленный, чтобы продолжать.

— Тебе придется довериться мне. — Эвандер тоже останавливается и берет меня за руку.

— Конечно, я доверяю тебе. — Я заставляю себя идти дальше. Даже если мы не бежим, нам нужно продолжать путь к Дену, если мы хотим, чтобы Конри заподозрил что-то большее, чем он уже заподозрил. — Вот кому я не доверяю, так это этому безумцу, который явно убивал невинных людей и любой ценой добивался власти.

— Ты тоже не должна ему доверять. Но есть кое-что в Конри, чему мы можем доверять.

— И что же это?

— В том, что он всегда будет заботиться о себе. Ты права, он будет удерживать власть любой ценой, и мы должны убедиться, что он воспринимает смерть Бардульфа как цену за это. — Эвандер переводит взгляд на меня, пальцы переплетаются с моими.

— Ведь это совсем не выглядит рискованно, — бормочу я себе под нос.

— О, это будет очень рискованно.

Я останавливаюсь без предупреждения и притягиваю его к себе. Эвандер издает удивленный возглас, прежде чем наши губы встречаются. Свободной рукой я хватаю его за бедро и притягиваю ближе, чувствуя, как он упирается в меня. Мои пальцы скользят по изгибу его задней части, крепко сжимая ее. Еще один звук удивления, который застревает в задней части его горла и становится почти рыком, когда я отстраняюсь.

— Зачем это было нужно? — спрашивает он, так же лениво, как и улыбка, скользнувшая по его губам.

— Потому что я могла — потому что скоро не смогу.

Улыбка исчезает. Его выражение лица становится серьезным.

— Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя.

— Пока ты не забываешь об этом. — Я ищу его взгляд, пытаясь найти хоть малейший след сомнения. Это беспокойство. Страх. Но не сомнение. Меня успокаивает его отсутствие.

— Я найду способ снова прийти к тебе. Мы уже обсуждали это ранее. Мы сделаем это снова. — Его убежденность скорее беспокоит, чем успокаивает. Раньше Эвандер приносил облегчение,