Шрифт:
Закладка:
У меня это сострадание. Тоже странность – для Нуклия.
- У нашей семьи есть традиция, - помолчав, сказал Криденс. – Дарить наследнику друга. Человека. В пять лет. Это всегда ровесник и всегда очень милый. Такой, чтобы идеально подошёл. Не раб, а именно друг.
- У нас аристократы на шестнадцатилетие собак дарят, - пробормотал я. Да, среди девушек популярны маленькие пушистые породы: болонки, шпицы… У юношей – бойцовские или охотничьи.
- Кому что, - хмыкнул Криденс. – Но ты не понял – не слуг, а именно друзей.
Я промолчал. Зная Виета, хорошо это закончиться не могло.
- Когда мы привыкнем к этим… друзьям, привяжемся к ним, полюбим… Их убивают. То есть, мы их убиваем. Сами. Это делает нас сильнее, - голос Криденса звучал равнодушно, и от этого спокойного тона меня пробрало куда сильнее, чем от слов. – Это важный урок, который показывает: привязанность приносит боль.
- Это не так, - перебил я.
Криденс пожал плечами.
- Мои братья прошли это в пять лет. Я оказался умнее. Или глупее, но тогда я думал, что всё хорошо просчитал. Я спрятал моего друга. Изобразил его смерть.
- В пять лет?!
- Я довольно умный, - усмехнулся Криденс. Но тут же посерьёзнел. – Отец поверил. Или сделал вид, что поверил. Нам было по десять лет, когда обман раскрылся. Отец…
- Хватит. Криденс, хватит. Для меня это действительно слишком.
- В общем, было бы легче, если бы я сделал, как братья, - закончил Ворон. – Жаль, он ведь умел слушать. Его звали Лэр. И да, он потрясающе умел слушать.
Он замолчал, а я на мгновение снова увидел настоящего Криденса – отец которого был чудовищем, учившим сыновей убивать. В пять лет.
Странно, но после этого откровения заговорить было действительно легче.
- У меня есть сестра. Её зовут Тина, она…
Она для меня всё. Для тебя, Криденс – это сила, а для меня – семья. Особенно Тина. Мама, я знаю, что бы ни случилось, не пропадёт. Но Тина – моя слабенькая, одарённая, глупенькая сестра…
…- Элвин, ты рассказал Тине, что ты волшебник? – неожиданно поинтересовалась Шериада ещё в карете.
Я улыбнулся – она же просила не выглядеть уныло. Ей хочется фальшивой улыбки спутника? Пожалуйста.
Рай незаметно сжал мою ладонь – наверное, боялся, что я снова выйду из себя. О нет, зачем? Улыбаться было привычно, особенно рядом с Шериадой.
- Нет, госпожа, не сказал.
Она удивлённо подняла брови.
- А собираешься?
- Нет, госпожа.
Рай бросил на меня быстрый взгляд, но в разговор вмешиваться не стал. Шериада усмехнулась.
- Мне казалось, тебе не понравилось, что я скрыла от тебя свой титул. Но ты делаешь с сестрой то же самое. Это ложь, Элвин. Сам знаешь, ни к чему хорошему она не приводит.
- Да, госпожа, - сверкая улыбкой, откликнулся я.
Шериада вздохнула и повернулась к окну. Снег утих, ветер разгонял тучи на небе, открывая клочок голубизны то там, то здесь.
- Титул? – шепнул Рай, наклонившись ко мне. – О чём это она?
Любопытный – это Шериаде в нём, похоже, и нравилось. Я покачал головой и промолчал.
- Она три раза спрашивала, что я с тобой делаю, - сказала королева, не оборачиваясь. – Два раза – публично. Твоя сестра упрямый человек, она не успокоится, пока не узнает правду. В твоих интересах сделать так, чтобы эта правда её не ранила.
- Госпожа, но разве Элвин занимается чем-то, что может ранить его сестру? – не выдержал Рай.
Шериада бросила на меня красноречивый взгляд.
- Ты же учишься в престижной академии. Разве нет? – Рай тоже посмотрел на меня.
Улыбка сползла, как маскарадная маска. Я кивнул, стараясь хотя бы казаться спокойным.
- О да, - а вот Шериада улыбалась. – Конечно. Элвин слишком мягок и благороден для чего-то… жуткого, правда? Например, убийства.
- Убийства? – эхом повторил Рай. – Но…
- Да. Или пыток.
- Но это же учёба, госпожа. Какие-могут быть… пытки. Вы шутите?
Шериада кивнула, не сводя с меня насмешливого взгляда.
- О да. Конечно, шучу.
- А-а-а, - выдохнул Рай. И рассмеялся.
Спутнику положено смеяться, когда его госпожа шутит.
- Расскажи Тине, кто ты и чем занимаешься, - сказала потом Шериада. – Я приказываю.
- Да, госпожа.
- Королева, - поправила она по-нуклийски, и голос её стал холоднее снега за окном. – И твоя Повелительница. Ты не хочешь знать, что будет, если ты ослушаешься.
- Не хочу, - прошептал я.
Рай удивлённо переводил взгляд с Шериады на меня и обратно, но молчал. Королева кивнула и не проронила больше ни слова до самого дворца.
Зато там она не умолкала…
Не буду утомлять вас сценами в духе «Не ждали? А я всё равно пришла!». Они и Шериаде не делают честь, разве что позволяют выглядеть ещё более эксцентричной, что она, конечно, любит… Но зачем?
Так она явилась на поминки во время речи лорда Ридана о том, каким прекрасным человеком был герцог Войт. Явилась и не постеснялась сказать, благодаря кому этого «прекрасного человека» не стало. Она также уточнила, кого ещё не станет, если «кое-кто» не угомонится. А она лично проследит, чтобы угомонились. Отрубленная голова, по мнению Шериады, очень успокаивает. С отрубленной головой сложно интриговать. Зато без головы человек преспокойно предаётся вечному сну где-нибудь в могилке.
- Мы сжигаем наших мёртвых, - заметил я. Тихо, но все молчали, так что слышно было, наверное, даже в другом конце зала.
Шериада подняла брови.
- Неужели?
- Да, госпожа. Земли и так мало, чтобы рыть могилы. Зарывают только урны, и то не всегда.
- Хм, ну да. Успокоиться пеплом – тоже отличный вариант. Я пробовала пару раз. Даже лучше, чем в гробу. Знаете, расслабляет.
«Сумасшедшая», - читалась во взглядах гостей.
- Госпожа, простите, но они же приведут во дворец личную гвардию, - взволнованно сказал Шериаде Рай после того, как мы покинули поминки. – Каждый лорд, здесь будет… Простите, но что… Что вы делаете?
Шериада посмотрела на него, как на ребёнка.
-Армию? А я о чём? Зачем, ты думаешь, мы так рано сюда приехали? Чтобы эти кретины подготовились. Пусть приходят, пусть тащат свои армии…
- Но, госпожа.
- Никаких «но», я разберусь.
Рай беспомощно посмотрел на меня
