направился к дверям. Тишина в номере начинала угнетать его.

— Пошли!

Дэвид нехотя двинулся за ним.

— Ты мне будешь писать? — спросил он отца.

— Каждую неделю, — с радостной готовностью ответил Джири.

— А когда заживут ребра, дашь знать?

— Пришлю телеграмму, как только снимут пластырь.

Оба рассмеялись. Смех этот делал их шаги невесомыми, они словно катились на роликах — сначала по коридору, потом в лифт. Нигде не задерживаясь, Джири пересек холл и направился к вокзалу.

Как только они оказались в неиссякаемом людском потоке, то приливающем на перрон, то откатывающемся от него, Джири вновь стало легче дышать. В конце концов, проблемы его разрешимы. У Дэвида теперь будет спокойнее на душе. Узы, связывающие их, на время ослабли, а сейчас все опять на своих местах. Даже ирландец помог этому, благодаря ему у Джири появилась объективная причина жить в гостинице. Он с любовью взглянул на светловолосого мальчугана, шагавшего рядом. И тут увидел Блейкни.

Очки доктора Блейкни поблескивали в лучах фонаря, под которым он стоял, — в это время года фонари горели и днем. Должно быть, он пораньше пришел на вокзал к тому же поезду в четыре пятнадцать, каким Джири собирался отправить Дэвида. А что, если они увидят друг друга? И Блейкни от нечего делать начнет донимать ребенка вопросами, ведь ехать им больше часа?!

Джири резко остановился. Надо, чтобы они ехали врозь. Несложно проследить, как Блейкни сядет в поезд, займет свое место, а потом Дэвид…

Но тут произошло худшее. В двадцати пяти ярдах от отца с сыном Блейкни повернулся и увидел их обоих.

— Дэвид, — быстро проговорил Джири, — нам бы лучше… — Он оглянулся. Справочное бюро было совсем рядом. — Надо сперва узнать, с какой платформы тебе…

— Вон расписание, — сказал Дэвид. — Там должно быть написано.

Он подошел к расписанию и принялся изучать его. Мальчику было приятно, что он такой взрослый и сообразительный.

— Я не доверяю этим расписаниям, — сказал Джири, в горле у него стало сухо. — Вечно что-нибудь меняют без всякого предупреждения. — Джири сделал вид, что не замечает Блейкни, величественной походкой приближавшегося к ним. — В справочном бюро все-таки…

Джири в полном смятении переминался с ноги на ногу.

— Вот! — воскликнул Дэвид, переполненный гордостью за самого себя. Первая платформа. Он отсюда отходит, папа. Прямо где мы стоим. Скоро подадут.

Дэвид вытянул шею, чтобы получше разглядеть пути.

— Прекрасно, — сказал Джири. — Пойдем купим билет. Нечего попусту терять время, — резко добавил он. Блейкни был совсем близко. Джири схватил Дэвида за руку и торопливо зашагал по платформе, но не прочь от Блейкни, а прямо ему наперерез.

— Что ты так торопишься, пап? — запротестовал Дэвид.

— Вот мы и опять встретились! — радостно воскликнул Блейкни.

— Угу, — промычал Джири и стремительно прошел мимо него.

Они направились в зал продажи билетов, там им ничто не грозило.

— У нас еще много времени, пап!

Джири оглянулся.

— Дэвид, ты заметил того человека? Который говорил с нами?

— В очках? Только что?

— Да-да, — подхватил Джири. Дыхание его участилось. Он вытащил носовой платок и вытер с лица испарину. — Пожалуйста, запомни, что я тебе сейчас скажу, Дэвид. Не разговаривай с этим человеком.

— Я ведь его даже не знаю.

— Возможно, он поедет с тобой одним поездом, — вполголоса продолжал Джири. — Если он начнет расспрашивать тебя, не отвечай. Встань и перейди в другой вагон. Если захочешь, можешь пойти в ресторан, я дам денег, чтобы тебе не разменивать свои пять фунтов. Но если он и туда придет и сядет рядом с тобой, пересядь за другой столик или возвращайся в свое купе. Ни в коем случае не разговаривай с ним.

Дэвид кивал головой, глаза его округлились от удивления. Он испытывал священный трепет перед мощными страстями взрослых. Он вступил на арену этих гигантов и оттого был переполнен чувством собственной значимости, но одновременно понимал, как он беспомощен.

— Я буду держаться подальше от него, папа. — Он догадывался, что нельзя расспрашивать: тут скрывалось нечто слишком серьезное и важное.

Джири купил Дэвиду билет. Предстояло еще как-то убить двадцать минут. Поезд, громыхая вагонными сцепами, лениво подкатил к перрону, но Джири боялся отпустить Дэвида. Разрешить мальчику сейчас сесть в поезд — все равно что на тарелке преподнести Блейкни сына. Разве что… Он просветлел:

— Идем, Дэвид. Я посижу с тобой в вагоне до отправления. Мы спокойно там поговорим и не будем бояться, что поезд уйдет без нас.

Мальчик медлил.

— А что, если тот человек тоже сядет?

— Он не посмеет подойти к тебе, пока я с тобой.

Джири ошибся. Не успели они с Дэвидом устроиться в купе, как на платформе появился Блейкни. Дэвид сидел у окна, и, поравнявшись с их купе, Блейкни заметил мальчика. Заинтересованный, он остановился.

— Он увидел меня, папа, — испугался Дэвид.

— Ничего страшного, — ответил Джири. Такого наговорил сыну, что тот, поди, думает, будто Блейкни — детоубийца или вампир.

— Но он смотрит на меня.

Блейкни приветливо улыбнулся, подошел к окну. И тут увидел Джири. Он продолжал улыбаться, только теперь улыбка стала более сдержанной и осторожной.

— Пусть входит, что поделаешь, — процедил Джири.

Блейкни исчез. Без сомнения, он прошел вдоль вагона ко входу. Джири сидел не двигаясь, все в нем напряглось. Он чувствовал, как влажная кожа на груди беспомощно бьется о пластырь.

— А что ты будешь делать, если он войдет? — спросил Дэвид.

Вопрос отрезвил Джири.

— Он не опасен, Дэвид, — тихо проговорил он. — Я хочу сказать, он не причинит тебе вреда. Единственное, что он может сделать, будь у него мало-мальская возможность, так это пристать к тебе с расспросами. С расспросами обо мне.

— Я ведь ничего о тебе не знаю.

— Есть кое-что, о чем он не прочь бы узнать от тебя. Но я не хочу, чтобы ты ему что-либо говорил обо мне.

— Он твой враг, папа?

В дверях купе стоял Блейкни и смотрел на них сверху вниз.

— Да! — тихо ответил Джири.

— А, мистер Джири, — приветливо протянул Блейкни. Он подтолкнул дверь, открывая ее пошире. — А вы мне вроде не говорили, что сегодня тоже едете. — Он вошел и поднял руку с «дипломатом», собираясь положить его на полку. — Не возражаете, я присоединюсь к вам?

— Мне бы не хотелось, — коротко ответил Джири.

— Я мешаю? — Блейкни оставался учтив и невозмутим.

— Нам надо поговорить, — сказал Джири.

— Сомнений нет, отец и сын, — сказал Блейкни. — Сразу видно, одна кровь. И вам срочно надо побеседовать друг с другом, не откладывая до дома.

— Мой отец… — начал было Дэвид. Вероятно, он хотел объяснить Блейкни, что Джири никуда не поедет.

Джири наступил