Нейд скривился так, будто у него разом разболелись все зубы.

– А ни феникса там теперь нет, все северное крыло ремонтируют после пожара. А раньше были комнаты для высоких гостей.

Пожар? Точно, гибель дионского маркиза… Эрид упоминал об этом.

– А еще раньше? Дверь какая внушительная…

Принц неопределенно развел руками.

– Вроде там когда-то члены королевской семьи жили, но я не уверен. Ладно пошли, успеешь на это все насмотреться. Оно тебе еще надоест.

Вот как, он не уверен?.. Зато уверен был Рик: именно там он когда-то и жил. Надо же…

Отогнал странное, горьковатое чувство, на которое сейчас совершенно не было времени, и бросился догонять принца. Тот теперь тоже выглядел непривычно угрюмым. Что-то он вспомнил такое…

– Эй, – Жаворонок тронул за рукав. – Ты что?

– Я – ничего. А ты опять ушел от темы разговора! Так как ты собираешься узнать дворянина?

Зануда. И совершенно не умеет темнить! Когда Лиар пытается о чем-то умолчать, это просто невозможно не заметить. Но если не хочет, пускай не рассказывает – Рику-то какое дело?

– А никак! Могу кланяться всем без разбору, мне не жалко! И чем надменнее рожа, тем ниже буду кланяться. Устраивает? – Судя по перекосившемуся портрету – не устраивало. Вот не угодишь ему! Впрочем, Нейд явно был озабочен чем-то другим, а это все так, приличия ради. – Слушай, ну есть у меня мозги, есть… Не буду я нарываться, честно!

Тот недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Хмуро покосился назад и, передернув плечами, ускорил шаг.

В просторный длинный зал они вошли, когда народу туда уже набилось прилично. Сквозь окна, забранные витражным стеклом, проникало достаточно света, но свечей тут все равно горело до бесовой бабушки: они крепились к крестообразным подставкам, свисавшим с потолка едва ли не к самой столешнице. Вместо запаха горелого жира, который обычно источали свечи на постоялых дворах, пахло воском.

Рик с порога принялся вертеть головой, разглядывая убранство. А что, ему можно – ничего нет удивительного в том, что провинциальный дурачок впечатлен здешними интерьерами. На самом деле они, конечно, волновали мага в последнюю очередь: Рик осторожно, исподволь разглядывал лица тех, кому он однажды должен будет противостоять.

Собравшиеся поднялись на ноги при появлении принца, и Рик обратил внимание, с какой неохотой это сделали некоторые из них – хорошо скрываемой, почти неуловимой, и все-таки. Нейд поздоровался и прошел к одному из кресел – оно стояло ближе прочих к торцу, где, видимо, должен был расположиться регент; Жаворонок занял заранее оговоренное место за его спиной.

Если не считать прислугу, вроде самого Рика, и толпившихся в дверях гвардейцев, в зале собралось одиннадцать человек. Многих из них Рик вполне мог узнать по описанию – из Эрида он вчера вытряс все, что мог. Собрание еще не началось, и эверранские господа старательно делали вид, что скучают. Хорошо у них получалось, натурально так! Если ты из другого теста – в жизни не заподозришь… Однако, когда всю жизнь сам дурачишь окружающих, обязательно поймешь, что никакой скукой собравшиеся не страдают. Напротив, они точно так же, как и сам волшебник, пристально и незаметно рассматривают друг друга. Ловят отражения в начищенных серебряных кубках, следят краем глаза. Пытаются понять, что на уме, ищут слабые места, наблюдают.

Рик даже не мог так сразу поймать на этом кого-то из них, но внимательные цепкие взгляды были почти осязаемы. Схожее чувство он испытывал, садясь за «трилистник»[12] с таким же, как он сам, жульем: там тоже сидят со скучающими лицами, ждут, пока будут розданы игральные фишки, пьют. Оглядываются невзначай. И у каждого в рукаве что-нибудь припрятано, каждый исподволь следит за остальными, прикидывает, рассчитывает…

Похоже, что на совете в эверрском замке собрались точно такие же жулики, только у этих манеры изящней и, вполне возможно, куда больше мозгов. Ну что ж, с подобной братией Рик привык иметь дело. Несмотря на все сомнения, шевельнулось в бывшем каторжнике такое знакомое чувство азарта…

На Жаворонка тоже поглядывали – в основном недоумевающе и даже с некоторым возмущением. Еще бы – наверняка многие из присутствующих прекрасно знают, кто он, и едва ли рады тому, что вчерашний заключенный оказался с ними в одной комнате.

Справа от Нейда сидела девушка в бледно-голубом платье с глубоким вырезом. Светло-русые волосы и серые глаза – пожалуй, единственное их с принцем сходство, – а так в жизни не догадаешься, что родственники: рядом с ее точеными чертами и молочно-белой кожей обветренная и потемневшая от солнца физия Нейда казалась непривычно грубой. Эйлен Альвир, принцесса Нового Эверрана. Она куталась в накидку из тонкого кружева, какого Рик и не видел никогда, и рассеяно теребила вплетенную в волосы нить речного жемчуга. На Пиара девушка смотрела грустно и, кажется, даже укоризненно, отчего тот терялся и неловко отводил глаза.

Дальше расположился темноволосый мужчина в гвардейской куртке и при графской ленте. Он был еще молод, но между бровей уже отпечаталась глубокая морщина, а в аккуратной бородке можно было разглядеть седые волосы. Рожа у графа была совершенно каменной, – казалось, он прямо сейчас решает какой-нибудь важный государственный вопрос. Рик уже мельком видел этого человека – командир замковой охраны, Вальд Гарта. Маг знал о нем немного, но собирался присмотреться как можно внимательнее: все-таки этот тип следит за обороной замка. Хотя тут и не присматриваясь, ясно, что такого на свою сторону не перетащишь, сколько сил ни собери и какие ни приведи доводы… С этим рано или поздно придется воевать. Сейчас граф о чем-то негромко переговаривался с сидящей по левую руку девушкой, – надо думать, сестрой. Жаворонок прислушался, но все равно ни беса не разобрал: слишком тихо. Да и пес с ним, едва ли они взялись бы обсуждать здесь что-то важное. Реата тоже вызывала интерес: насколько успел узнать волшебник, она пользовалась определенным доверием регента. Девушка смотрела поверх головы брата чуть раскосыми широко посаженными глазами и, кажется, мыслями была довольно далеко отсюда.

Тут Рик невольно отвлекся, потому что взгляд его упал на стоящую за ее креслом служанку, и отвести его получилось далеко не сразу. Надо же, красивых женщин тут немало, но почему-то именно этой хотелось любоваться очень долго. Она была похожа на Тиол с храмовых изображений – стройная, рыжеволосая, с подвижным улыбчивым лицом. На ее фоне эверранская принцесса казалась просто фарфоровой куклой: красивая, но какая-то неживая, ненастоящая. Видимо, почувствовав на себе чужой взгляд, служанка повернула голову и