Девушка отступила в сторону, пропуская меня и выглянув в коридор, тихонько закрыла дверь, опустив засов.

Теперь мы стоим рядом, запах девушки снова волнует меня. Я не спешу, такой момент хочется растянуть долго — мне всегда нравилось такое преддверие, медленное и чувственное.

— Ты потрясающе пахнешь, божественный аромат, никогда еще я не был так возбужден только запахом женщины, — прошептал я, глядя в широко раскрытые глаза.

Один комплимент за другим вылетают из меня, и я почувствовал, как умение кадрить девушек на моем весьма среднем уровне вырастает в великолепное, гениальное волшебство для местного средневекового общества.

Мы сблизились, уже мое лицо совсем рядом с ее симпатичным лицом, от нее пахнет ванилью и вкусным телом молодой женщины. Грита закрыла глаза и прижалась ко мне, я почувствовал упругую грудь. Опустил на пол мешок, обнял девушку и так простоял, пока не скрипнула лестница, потом разносчица постучалась, подав голос. Забрал у нее поднос и отнес его на столик около окна. Девушка стоит по-прежнему у двери и внимательно смотрит на меня.

— Откуда ты? У тебя акцент. Я чувствую его, — спросила она.

— Почему ты так ведешь себя? Я не понимаю, — добавила еще.

Ну что тут сказать? Галантность и куртуазность — надежный путь к успеху в межполовых отношениях. Тем более, что самых романтических по романам дворян пока я здесь не видел и даже не понимаю, где они. Ну, это не повод переживать об их отсутствии, это повод для быстрых решений и моих решительных побед.

Девушка привыкла, наверно, к диалогам, типа, ложись да раздвигай. И ни слова нежности, вот она и стоит в ступоре, просто не понимает, чего ждать от странного незнакомца.

В комнате я обнаружил кроме узенькой кровати типа полуторки, еще табурет и стул. Ставни приоткрыты до половины, я выглянул наружу, посмотрел по сторонам и закрыл их полностью. Свеча дает немного света, лампу я погасил, внизу шумит народ в трактире, в общем для уюта решительно все создано, кроме последних мелочей.

К которым я сразу и приступил: снял кувшин с водой со столика и расставил бокалы, типа стаканов, бутылку вина в виде кувшина, глиняное блюдо с жареной курицей и тарелки с двух краев стола. Посмотрел критично и вытащил нож, надо же культурно птицу нарезать, протер его полотенцем и внимательно рассмотрел при свете свечи.

— Прошу, присаживайтесь, красивая девушка. Давай поговорим о жизни, искусстве и твоей красоте.

— Давай поговорим, — согласилась певица, подошла к столику и села на стул.

— Меня зовут Ольг, я еще вчера служил в Гильдии, получил быстрое продвижение по службе и совершил несколько героических деяний. Но вот сегодня вышел в отставку и — теперь свободная птица.

— Птица? — не поняла Грита.

А, местный язык таких оборотов речи еще не знает, нужно запомнить на будущее.

— Это значит, что я не работаю больше на Гильдию, но некоторые дела у меня там остались. Это хорошо, я ведь совсем не собираюсь провести всю жизнь в лесу. Говорю я с акцентом, ты права, но рассказать, где я жил раньше — не могу. Меня сильно ударили по голове, я пришел в себя на стоянке Охотников, где мне помогли.

Все, моя официальная легенда озвучена, больше мне рассказать нечего.

Я наполнил оба бокала и предложил тост:

— За твои прекрасные глаза, в которых можно утонуть!

Мы выпили, причем девушка едва пригубила свой бокал.

— Теперь я иду в Астор, собираюсь устроиться в городе. Ты расскажи о себе.

— Что рассказать? — спросила Грита.

— Просто о себе, где ты живешь? Кем работаешь, я уже понял. Почему такая красавица с потрясающим голосом поет в сельском трактире? Зачем ты попросила избить этого человека? — я замолчал и снова отпил из бокала.

Белое астрийское очень напоминает хороший рислинг, но градусов и сахара явно поменьше. Помолчал, давая собраться Грите с мыслями.

— Живу я в городе, родных у меня нет, все остались в Смертных горах, сама я спаслась чудом. Пою здесь, потому что платят хорошо и не дают приставать ко мне. Может я и правда слишком хороша для этого трактира, но мне тут нравится. В Асторе мне сложнее приходится, хотя я и там выступаю. Мужики бывают такие козлы, — девушка уже немного расслабилась и отпила хороший глоток.

И продолжила:

— Отличное вино, мое любимое, только очень дорогое. Ты щедрый, мне это нравится. А насчет Редкена, он особенный козел, сделал мне много очень плохого. Давно. Я встретила его в трактире, он узнал меня, но повел себя так же отвратительно, как и тогда… — тяжелые воспоминания отразились на ее симпатичном лице.

— Я не стала сдерживаться, остальное ты видел. Ты остался моей последней надеждой отомстить ему. К тебе я подошла в полном отчаянии и поэтому предложила себя, — девушка разволновалась и допила бокал.

Я тоже допил свой и снова наполнил оба бокала.

— В тебе чувствуется сила и характер, ты приглянулся мне, но я не ожидала, что ты так легко изобьешь этого подонка. Жаль, что не сделал его полным инвалидом, чтобы он гадил под себя. Теперь тебе тоже грозит опасность, как и мне. Он очень мстительная тварь и не забудет ничего.

— Спасибо, что предупредила, но я думаю так же.

Мы выпили еще. За окном шум начал утихать, народ расходится ночевать, кто-то прошел по лестнице в соседний номер, потом с песнями заняли номер с другой стороны.

Я переставил подсвечник на пол, около двери и подошел к девушке, сдерживаться уже больше я не могу. Нежно обнял за талию и привлек к себе, поглаживая по спине и бедрам, потом начал целовать сладкие губы. Холодок в поведении девушки прошел не сразу, но понемногу выпитое вино все же помогло расслабиться. Грита все активнее вжимается в меня, поцелуи становятся все чувственнее, я помог ей снять платье, разобравшись с хитрой системой крючков и пуговок. Оно упало на пол и девушка, оставшаяся в шелковистой нижней сорочке, потянула меня к кровати. Я скинул одежду и уже нагой прилег рядом с ней. Грита закрыла глаза и, казалось, готова к проникновению. Я не стал так торопиться, хорошо все же оказаться опытным в сексе современным мужчиной в эти совсем простые времена.

Сначала ласкал грудь через ткань сорочки, потом спустил лямку с плеча, обнажив грудь, довольно крупную, хотя в платье это совсем не видно. Гладил и