Шрифт:
Закладка:
— Правда? — Дэйн поставил пустую тарелку на кофейный столик и повернулся ко мне. — Что ты сделал?
Я, честно говоря, планировал унести это с собой в могилу, но парень пришел домой и произнес нужную мне речь, так что я сдался.
— Я сказал ей, что люблю ее. Она дала мне пощечину.
— Черт, это жестоко! Она еще более дерзкая, чем я думал.
Я впился в него взглядом.
— Хорошо, ты сказал ей, что любишь ее, но что еще ты сделал?
Я застонал и закатил глаза к потолку.
— Я правда не могу поверить, что мы говорим об этом.
— Смирись с этим. Когда ты ей сказал? Сразу после того, как она узнала о пари?
— Да. Ну после того, как сказала мне, что знает о пари — она слышала, как ты все время об этом говорил.
Дэйну, по крайней мере, хватило порядочности принять виноватый вид.
— Прости за это, братан. Между прочим, я бы никогда не взял твою майку — я знаю, как много она для тебя значит. Как я уже сказал, я просто хотел, чтобы ты выбрался из своей скорлупы. Я знал, про историю с твоей мамой и…
— Давай сосредоточимся на одной проблеме за раз, — сказал я, поднимая руку.
Дэйн резко кивнул.
— Верно. Значит, Уитни сказала тебе, что знает, что мы все — кучка придурков, которые заключили глупое пари, а потом ты просто выпалил, что любишь ее?
— Сначала я сказал ей, что сожалею и что хочу все исправить.
— Но ты ничего не сделал, чтобы это исправить, — сказал Дэйн. Или, может быть, это был вопрос. Я не мог точно сказать.
Я нахмурился.
— Я снова хочу тебя ударить.
— Ты должен сделать что-то серьезное, братан! Помнишь, как Бек выставил себя дураком на той вечеринке? Классика. И, очевидно, сработало.
О, я вспомнил вечеринку и худший рэп, который я когда-либо слышал в своей жизни. Мы часто вспоминали об этом в дороге, дразня Бека, просили, чтобы он спел нам серенаду.
— Я не пою.
Черт, я бы сделал все, что угодно. Честно говоря, я бы спел, если бы она этого хотела.
— Ты думаешь…? — слова застряли у меня в горле на секунду, настолько я потерял голову из-за этой девушки. — Ты действительно думаешь, что у меня есть шанс вернуть ее?
— Я думаю, было бы глупо с твоей стороны не попытаться.
Надежда, которую я изо всех сил старался подавить, вспыхнула. Она закашлялась и зашипела от всего, что я на нее бросил, но снова загорелась и испустила слабое свечение. Этого было достаточно? Достаточно ли, выставить себя полным дураком, сделав широкий жест и умоляя простить?
Но у меня в голове возник другой вопрос, который задала мне Бек. Смогу ли я жить без нее?
Я пытался это сделать в течение шести самых долгих и ужасных дней в моей жизни. Казалось, что часть меня умерла, и даже хоккей больше не приносил мне счастья. Я увидел свою жизнь без нее, и пустота, которую я себе представлял, отозвалась эхом в моей груди.
К черту. Я нуждался в ней. Она была всем, чего я хотел, и я знал, что если не попытаюсь вернуть ее, то буду сожалеть об этом всю жизнь.
— Хорошо, я в деле. Я сделаю все, что потребуется.
Глава 47
Уитни
— Что все это значит? — спросила я, когда Линдси и Уилл встретили меня шампанским в отделе новостей в пятницу днем.
— Это поздравления по поводу одной статьи на первой полосе, плюс двойные поздравления по поводу другой, запланированной на понедельник, — Линдси вложила мне в руку наполовину наполненный красный пластиковый стаканчик. — Если кто-нибудь из преподавателей войдет, спрячьте все следы выпивки, потому что это категорически запрещено.
Я сделала глоток, и по моему горлу поползли пузырьки. Оказалось, что Кэлвин Вагнер и его сосед по комнате занимались мошенничеством. Получив доступ к хранилищу тестов и руководствам по решениям, они открыли собственный репетиторский бизнес. Они, как и десять их сотрудников, точно знали, что будет написано в каждом тесте, поэтому подбирали занятия с репетиторством под себя. Что позволило им выглядеть лучшими репетиторами в мире, а при таком высоком показателе успешности, которым можно было похвастаться, они брали больше.
Если кто-то не усваивали информацию даже с такой специализированной помощью, они давали несколько советов, чтобы понять, насколько студенты открыты для «других гарантированных средств», и, если студенты не возражали, они продавали им тесты и руководства.
Кроме того, у них также был адрес электронной почты для людей, которые вообще отказались от репетиторства, сдали экзамен, заплатили свои двести долларов и забрали свои ответы.
Адам Маккаффри, научный руководитель хоккейной команды, раздал игрокам оба адреса электронной почты. Сначала он утверждал, что оба предназначены для репетиторства, но в конце концов признался, что знает и даже поощряет некоторых игроков покупать тесты, чтобы сохранить за собой право на участие в играх. Он клялся, что тренеры понятия не имеют о том, что происходит, а затем подал в отставку. Как бы я ни пыталась убедить себя, что мошенники есть мошенники, я всем сердцем сочувствовала игрокам, которые купили тесты. Когда ваш научный руководитель советует вам схитрить, чтобы не подвести свою команду, то довольно трудно удержаться и не пойти по легкому пути.
В то время как несколько студентов — как спортсменов, так и обычных, которых мне тоже было жаль, — оплатили тесты, в почтовом ящике Кэлвина оказалось, что в электронном письме, отправленном Дэйном, просто просили найти репетитора, который помог бы Хадсону на уроке социологии и статистики. Я предположила, что Дэйн вмешался, потому что Хадсон был слишком упрям, чтобы написать электронное письмо и попросить о помощи, но я не могла подтвердить это, так как сейчас с ним не разговаривала. Из-за этого мне захотелось расплакаться, и это уже становилось смешным.
Конечно, если кто-нибудь спросит, я никогда не видела этого электронного письма, и ни у меня, ни у Уилла его не было. Вместо этого мы воспользовались тем, что оплатили тест для класса, которого никто из нас не посещал, что дало нам достаточно законных доказательств, чтобы передать их декану по работе со студентами. Кэлвин и его
