тем Диоскор не сделал этого: он скупил эту пшеницу, а потом во время голода распродал ее по самым высоким ценам». Истец приводит и другой частный пример непотребств Диоскоровых. «Ради спасения своей души некая жена, по имени Перистерия, по завещанию отказала большое количество денег монастырям, также странноприимным домам и приютам для нищих. Диоскор же недовольный тем, что она ничего не оставила на его лицо, устроил так, что деньги предоставлены были музыкантам и другим театральным лицам»… Наконец истец жаловался, в чем лично против него, Исхириона, виноват Диоскор: «Диоскор запретил мне служение. На мои бедные имения он выслал монахов и некоторых других лиц; строения в этих имениях истреблены огнем, сады в них вырублены. Но не удовлетворившись этим, он посылает против меня толпу церковников или лучше сказать разбойников, чтобы убить меня, а потом заключил меня в смирительный дом, где содержатся одни опозоренные» (Деян. III, 375–381). После этих двух истцов входит с прошением на собор пресвитер Афанасий, родной племянник св. Кирилла Александрийского. Его жалобы на Диоскора многочисленны и особенно горьки. Афанасий доносил собору следующее: «пред своею смертью Кирилл сделал завещание, по которому много ценного отказал из собственного своего имущества[260] будущему после него епископу, под клятвою прося его покровительствовать его роду и не причинять ему ни в чем затруднений. Но Диоскор не только не покровительствовал нам, но и поступал с нами совсем напротив, измышлял всякие ковы против нас. В начале же своего епископства под угрозою смерти он изгнал меня и моего брата Павла из Александрии. И когда мы прибыли в Константинополь в надежде найти себе помощь, то по проискам Диоскора мы заключены были под стражу и подвергнуты были различным мучениям дотоле, пока не раздарили всего, что было у нас недвижимого. Когда же у нас недоставало средств, мы принуждены были войти в сделки с ростовщиками. В темнице здесь от мучений, жаловался Афанасий, умер брат мой. Я, наши тётки, жена и дети умершего брата, оставались в самом бедственном положении. Дома наши в Александрии Диоскор отнял у нас и устроил из, них церкви; лишил меня пресвитерства; ограбил деньги, принадлежащие моим теткам, сестрам св. Кирилла, и детям моего брата. И вот семь лет, говорил Афанасий, мы живем скитаясь с места на место» (Деян. III, 583 — 7). Последним истцом против Диоскора был мирянин Александрийский, Софроний. Он жаловался в своем прошении на то, что когда один из Александрийских начальников, Макарий, отнял у него, Софрония, жену, Диоскор не только не принимал к сердцу его беды, но даже, когда Софроний ходатайствовал в Константинополе об исследовании этого дела, ограбил его (Деян. III, 588–92). Подобно первому истцу и все остальные истцы объявляли, что они имеют свидетелей против Диоскора. Все эти прошения приняты были собором.

Положено было пригласить Диоскора для личных объяснений, но Диоскор, несмотря на троекратный призыв явиться на собор, отказался последовать приглашению. Сначала он отговаривался в своем отказе тем, что состоит под стражей; но когда депутаты, посылаемые от собора к Диоскору, узнали, что он совершенно свободен, о чем и заявлено было ему, Диоскор указывал новый предлог, почему он не хочет явиться на собор: он требовал, чтобы дело его рассматривалось в присутствии императорских сановников, чего однако же допустить было нельзя, так как суд над епископом был делом чисто церковным; наконец в третий раз он отказывался последовать приказу собора, ссылаясь на свою болезнь, и когда ему было замечено, что он ранее ничего не говорил о своей болезни, Диоскор стал требовать, чтобы вместе с ним судились и другие представители разбойничьего собора (Деян. III, 560–3; 566–8; 596).

Собор таким образом принужден был произносить свой приговор над Диоскором заочно. Папский легат Пасхазин, обращаясь к отцам собора сказал: «собор узнал, что епископ Диоскор, вызванный три раза к ответу своим обвинителям, сознавая себя виновным, презрел приказание собора прийти сюда. Пусть святые отцы объявят своими устами, чего достоин презирающий таким образом волю собора»! Собор на это ответил: «осуждения, положенного канонами против непокорливых». Затем все отцы собора поодиночке выразили свое осуждение на Диоскора (Деян. III, 599 — 603). Об этом приговоре над Диоскором собор дал знать императору и императрице, говоря в послании: «чрез вас совершилось течение апостольского учения, ревностью вашей любви к Богу рассеян мрак неведения; нет более у нас вредных плевел еретической заразы; чрез вас наши овчарни (церкви) наполняются стадами верных; возвращены пастыри овцам, а учители ученикам; ибо тот, кто рассевал стада, обуздан (Диоскор), гонитель укрощен, виновник бури извержен, и самый корабль (вся Церковь) возобновил свое течение (Деян. III, 670)[261].

3) Догматические прения и вероопределение

Содержание догматического послании папы Льва. — Прения о том, необходимо ли составлять вероопределение. — Взгляды на достоинство послания Льва. — Случай с египетскими епископами. — Обстоятельства составления вероопределения на соборе. — Вероопределение. — Торжественное утверждение вероопределения. — Императорские указы в пользу православия я против монофизитства.

Собор разбойничий 449 года отвергнут и осужден; Диоскор Александрийский, глава этого собора, низвергнут и лишен святительства — это первая, важная в отношении к истории ереси монофизитской, сторона деятельности собора Халкидонского; но это лишь сторона отрицательная в его деятельности. Другую сторону весьма существенную в отношении к той же ереси и в отношении к истории догматического учения Церкви составляет раскрытие истинного вероучения на этом соборе, какое требовалось догматическими спорами того времени; это сторона положительная и важнейшая в деяниях собора. К ней и обратимся теперь.

Но прежде чем раскрыть, в чем состояли, при каких условиях происходили догматические прения на соборе и при каких условиях совершилось составление вероопределения на нем, должно изложить содержание догматического послания паны Льва[262]. Это надлежит сделать по следующим причинам. Во-первых, самый собор смотрел на это послание с особенным уважением и руководился им в составлении вероопределения. Позднее в вероопределении собор так говорил об этом послании: «послание Льва, это как бы некий общий столп против зломыслящих, для утверждения православных догматов; потому что оно поражает тех, которые стараются разделить таинство домостроительства на два сына (несториане), и изгоняет из священного состояния тех, которые дерзают говорить, что божество Единородного страдательно, и выдумывают слияние и смешение двух естеств Христа» (монофизиты) (Деян. IV, 108). Во-вторых, прения догматические на соборе вращаются около послания Льва, так что без достаточного знакомства с ним не ясным остается все, в чем выразилась соборная деятельность Церкви по данному догматическому вопросу. Догматическое послание Льва есть всестороннее разоблачение заблуждений монофизитских. Вот главные мысли послания: 1) по мнению Льва, эти заблуждения прямо противоречат символу церковному. В