унес ветер, и теперь море расстилалось перед ними, точно огромная черная столешница. Звезды над головой казались маленькими и холодными и почти не давали света, они просто висели в небе, словно мелкие молочные камни.

— Я покинул сообщество нормальных людей не с пустыми руками, — начал Кадрах. — В ранние годы ученичества мне удалось кое-что заполучить — многое вполне законно. И среди них было настоящее сокровище, о существовании которого никто не подозревал. Мои пожитки — те, что я не продал, чтобы купить вино, — находились на хранении у старого друга. Когда стало очевидно, что я более не достоин моей прежней компании, я, несмотря на его протесты, все забрал: он прекрасно понимал, что я едва ли сумею сохранить то, что у меня оставалось. Таким образом, когда для меня наступили совсем плохие времена, я находил продавца редких манускриптов или запрещенных Церковью книг и — обычно по грабительским ценам — получал деньги в обмен на одну из моих редких книг.

Но, как я уже говорил, один из найденных мной манускриптов стоил в тысячи раз больше, чем все остальное. Рассказ о нем сам по себе длинная история на всю ночь, и я очень долго не мог расстаться с рукописью, даже в самых тяжелых обстоятельствах. Дело в том, что мне удалось отыскать экземпляр «Дю Сварденвирда», легендарной книги безумного Ниссеса. По слухам, в наше время существовал только один экземпляр. Я не знаю, попал мне в руки оригинал или нет, потому что переплет давно исчез, но… человек, от которого я получил книгу, клялся, что она настоящая; и в самом деле, если она и была подделкой, работа не могла не вызывать восхищения. Так или иначе, но в книге содержался текст, написанный Ниссесом — в том нет ни малейших сомнений. Никто из прочитавших ужасные вещи, ставшие доступными и мне, не мог смотреть на мир и не верить в их подлинность.

— Я слышала об этой книге, — сказала Мириамель. — Но кем был Ниссес?

Кадрах коротко рассмеялся.

— Вопрос, ответ на который ученые ищут вот уже несколько столетий. Он пришел с севера, что за Элвритсхоллом, из страны черных риммеров, живущих за Стормспайком, и его представили Фингилу, королю риммеров. Ниссес не слишком разбирался в придворной жизни, но, говорят, дал Фингилу могущество, позволившее тому покорить половину Светлого Арда. Могущество могло быть мудростью, ведь Ниссес знал вещи, никому прежде не известные. После того как Асу’а пал, а Фингил наконец умер, Ниссес стал служить сыну Фингила, Хьелдину. Именно в те годы он написал книгу, где поделился частью своих ужасных знаний, которые принес с собой, когда во время жуткой бури появился у ворот замка Фингила.

Ниссес и Хьелдин умерли в Асу’а — молодой король выпрыгнул в окно башни, носившей его имя. Ниссеса нашли мертвым в той самой комнате, из которой выбросился Хьелдин, но на нем не обнаружили никаких ран, а на лице застыла улыбка; в руках он сжимал свою книгу.

Мириамель содрогнулась.

— Эта книга. О ней говорили в Наглимунде. Ярнауга сказал, что там описан приход Короля Бурь и другие страшные вещи, — сказала она.

— О, Ярнауга, — печально проговорил Кадрах. — Как он хотел ее увидеть! Но я не показал книгу ни ему, ни другим членам Ордена Манускрипта.

— Почему? — спросила Мириамель. — Если у тебя был экземпляр, почему ты не показал его Моргенесу и остальным? Я думала, Орден создали именно для подобных вещей.

— Может быть. Но к тому времени когда я закончил ее читать, я перестал быть членом Ордена. Я это чувствовал сердцем. С того момента, как я перевернул последнюю страницу, я отказался от любви к знаниям ради стремления к забвению — они не могут существовать вместе. Уже до того, как я нашел книгу Ниссеса, я свернул не на ту дорогу, изучая вещи, которые не следует знать тому, кто хочет спокойно спать по ночам. Я завидовал другим членам Ордена — их простой радости от занятий и злился на уверенность в том, что все, доступное изучению, можно понять.

Они верили, что нужно лишь внимательно взглянуть на природу мира, чтобы разобраться во всех его загадках… но я обладал тем, чего не было у них, книгой, одно только чтение которой не только доказывало то, что я им говорил, но могло уничтожить основы их понимания Вселенной. Меня наполняла не только ярость, но и отчаяние. — Он помолчал, но Мириамель явственно слышала боль в его голосе. — Мир для меня изменился после того, как Ниссес его объяснил. Казалось, страницы его книги пропитаны медленным ядом, убивавшим дух. А я прикасался к каждой.

— Твой рассказ меня пугает, он ужасен. — Мириамель вспомнила картинку, которую видела в одной из книг Динивана, — рогатый великан с красными глазами.

С тех пор эта картинка часто появлялась в ее беспокойных снах. Быть может, лучше не знать некоторые вещи, быть слепой для определенных образов и идей?

— Да, это так, но только из-за того, что истинный ужас скрывается за гранью реального мира, в тенях, на оборотной стороне солнечного света. И тем не менее даже такая могущественная вещь, как книга Ниссеса, со временем стала для меня лишь инструментом, помогавшим забыть: когда я прочитал ее столько раз, что один только взгляд на нее вызывал тошноту, я начал продавать отдельные страницы.

— Элизия милосердная! Кто мог их покупать?

Кадрах сдавленно рассмеялся.

— Даже те, кто не сомневался в мастерской подделке, наперегонки стремились получить из моих рук страницу. Запрещенная книга оказывала завораживающее действие, новая, но по-настоящему злая книга — а таких было совсем немного, — люди слетались на нее как мухи на мед. — Он снова начал громко смеяться, но через мгновение смех превратился в сдавленные рыдания. — Светлый Усирис, как я жалею, что не сжег ее!

— Но какое отношение к этому имел Прайрат? — нетерпеливо спросила Мириамель. — Ты продавал ему страницы?

— Никогда! — Кадрах почти кричал. — Даже тогда я знал, что он демон. Его исключили из Ордена еще до моего падения, и все мы понимали, какую опасность он представлял! — Кадрах постепенно успокоился. — Нет, я подозреваю, что он регулярно посещал торговцев редкостями, которым я продавал страницы, — и часть из них попали к нему в руки. Он удивительно хорошо разбирался в темных материях, принцесса, и в самых опасных разделах Искусства. Я уверен, что ему не составило труда установить владельца книги — источник отдельных ее страниц. Да и меня он отыскал без труда, несмотря на то что я старался оставаться в тени, используя все свои знания, чтобы сделать себя незаметным, вплоть до невидимости. Но, как