были перечислены в протоколе постановления. К ним участники обсуждения отнесли: ошибочность решения о создании объединённых агентских сетей с использованием одной линии связи; недостаточно тщательный подбор агентурных работников и недостаточная их подготовка; агентурная работа 4‐го управления недостаточно увязана с работой Особого отдела и ИНО ОГПУ, что приводит к недоразумениям между ними; руководство агентурной работой штабов военных округов децентрализовано, что позволяет командованию ставить агентам несогласованные с центром задачи; установка на агентурное освещение стран, не имеющих особого значения, ведёт к распылению сил и средств; установка а информационной работе на удовлетворение всех запросов неправильна и ведёт к разбрасыванию в работе. Было отмечено, что начальник 4‐го управления не уделил достаточного внимания агентурно-оперативной работе, что привело к серьёзным промахам в работе[330]. Заметим, что вскоре после такой критики и очередного громкого провала в Дании Я.К. Берзин 5 апреля 1935 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) (протокол № 24 от 26 апреля 1935 года) был освобождён от должности начальника военной разведки и заменён 9 апреля того же года назначенным на эту должность С.П. Урицким. Существует мнение, что он сам подал рапорт об отставке с поста начальника военной разведки, однако в протоколе об этом нет никаких упоминаний.

Для устранения перечисленных недостатков предлагались конкретные меры. Среди них на первом месте была передача военной разведки в непосредственное подчинение наркома. Был введён новый порядок выдачи разведзаданий – только через наркома или с его ведома и согласия. Усилить руководство разведки предлагалось 2–3 крупными военными работниками. Требовалось перестроить систему агентурной работы на основе создания небольших автономных и не знающих друг друга групп агентов с самостоятельной связью с центром. Ставилась задача создания специальной школы разведчиков на 200 человек, при комплектовании которой требовалось проводить тщательный отбор кандидатов не только по их соц. происхождению, но и по национальности, поскольку националистические настроения могли стать источником измены и предательства. Занятия в школе предписывалось вести малыми группами по 10–15 человек.

Перечислялись 8 стран, на работе в которых требовалось усилить внимание военной разведки. Для большей увязки работы 4‐го управления с Особым отделом и ИНО ОГПУ заместителем начальника Разведуправления был назначен начальник ИНО ОГПУ А.Х. Артузов. В завершение предписывалось наркомвоенмору Ворошилову лично проверять выполнение указанных мероприятий[331].

Руководство военной разведки укрепили

До мая 1934 года Берзин не имел официального заместителя, у него были только помощники. Теперь решили ввести новую должность в штат управления. Замом начальника военной разведки Берзина стал известный чекист из конкурирующей внешней (политической) разведки.

Артузов возглавил ИНО ОГПУ летом 1931 года. К моменту заседания Политбюро он имел почти трёхлетний стаж руководства политической разведкой, огромный опыт, провел ряд успешных разведывательных операций. По мнению военно-политического руководства СССР, Артузов являлся организатором разведки высшего класса, равного которому в то время не было ни в Разведуправлении Штаба РККА, ни в ИНО ОГПУ СССР. Сталин поддержал предложенную кандидатуру в надежде быстро исправить положение дел в военной разведке.

Накануне принятия решения Политбюро о работе Разведупра, то есть 25 мая 1934 года, Артузов был вызван в Кремль. Известно, что он вошел в кабинет Сталина в 13 ч 20 мин. Там уже были два наркома: Ворошилов и Ягода. Подробная обстоятельная беседа продолжалась шесть часов. Конечно, переходить в другой наркомат, хотя и на схожую работу, с понижением в должности и без всяких перспектив продвижения по службе опытному чекисту вряд ли хотелось. Артузов понимал, что, как человек штатский, он никогда не станет начальником армейского Разведупра. Но слова Сталина, сказанные ему во время беседы о том, что: «Еще при Ленине в нашей партии завелся порядок, в силу которого коммунист не должен отказываться работать на том посту, который ему предлагается», – исключали для него сомнения или колебания в любой форме. Хорошо зная обстановку и взаимоотношения в военном ведомстве, он сказал Сталину, что ему одному трудно будет вписаться в новый коллектив и сработаться с руководством военной разведки. Он попросил разрешения взять с собой группу сотрудников, которых отлично знал по работе в ИНО. Сталин дал согласие на переход группы чекистов в военную разведку.

Вместе с Артузовым в Разведывательное управление перешла большая группа чекистов – всего примерно 20–30 человек. Причем многих из пришедших в Разведупр чекистов сразу же назначили на должности начальников ключевых отделов и направлений. При этом переход в другое ведомство начальника и лучших сотрудников значительно ослабил ИНО ОГПУ. Новый начальник отдела Слуцкий и по опыту, и по знаниям значительно уступал Артузову.

Новый заместитель приступил к работе. Времени на раскачку не было. Ему предстояло проанализировать работу управления, выявить все недостатки, разработать и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата военной разведки. На всё это ему отвели месяц. И уже 23 июня 1934 года подробный доклад на 16 страницах был готов. Основные соображения доклада Артузов предварительно изложил наркому Ворошилову. Возражений с его стороны не последовало. Нарком спорить с посланцем Сталина в Разведупре не стал.

Разведупр по штату того времени имел 12 отделов. Наиболее важными из них были шесть отделов: агентурная разведка на Западе (5 отделений, штат 36 чел.); агентурная работа на Востоке (5 отделений, 43 чел.); научно-техническая разведка; руководство разведотделов военных округов и флотов; дешифровальная служба и отдел внешних сношений. Остальные отделы были вспомогательными. Большим недостатком новой структуры военной разведки стала предпринятая по инициативе Артузова ликвидация информационно-статистического отдела.

В 1936 году в разговоре с ветераном ВЧК – ОГПУ и своим хорошим знакомым Б.И. Гудзем Артузов обронил: «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что я должен быть там его глазами и ушами»[332]. Именно этим можно было бы объяснить решение Артузова, пославшего свой первый доклад в новой должности лично Сталину, предварительно согласовав его с наркомом Ворошиловым.

В военной разведке Артузов был человеком новым и потому никакой ответственности за прежние провалы он не нёс. И в этих обстоятельствах, анализируя работу Разведупра, ему не надо было в своём докладе что-то скрывать от руководства страны. В его докладе указывалось, что после серии провалов нелегальная агентурная разведка Управления военной разведки практически распалась во Франции, Финляндии, Италии, Румынии, а также в Прибалтике. Нелегальная агентурная сеть частично сохранилась в Германии и Польше,