нити для юридической стратегии следует признать, что толкование закона о гражданских правах по принципу "несоразмерного воздействия" явно слишком широко и создает структуру стимулов для корпоративных и других институциональных инициатив "Разнообразие, равенство и вовлеченность" (и угрозы ответственности). Более узкое толкование дискриминации и требование, чтобы это более конкретное понимание закона о дискриминации (намерение имеет значение) применялось нейтрально по отношению к цвету кожи (без защищенных классов), одним махом уничтожило бы большую часть Критической расовой теории. Разработка пошаговой стратегии, позволяющей перейти от небольших, легко выигрываемых дел, создающих прецеденты, к изменению судебной практики, обеспечивающей такие стимулы, становится стратегической линией действий. Люди, стремящиеся вернуть себе школьный совет, окружную комиссию, профессиональный или корпоративный совет, должны вступить в борьбу, понимая, что их марксистские оппоненты не откажутся от власти легко и, скорее всего, будут использовать тактику клеветы, запугивания и даже незаконного запугивания. Обычные граждане, желающие бросить вызов школе, рабочему месту или другому учреждению, должны начать думать о себе как о потенциальных истцах и приглашать к судебным разбирательствам. Судебные иски - лучшее оружие для борьбы с этим, если только это не выборы и требования отставки.

Это стратегическое мышление применимо не только к государственным учреждениям, таким как школы, или к расчетам ответственности в корпорациях. Акционеры корпораций и другие институциональные лидеры должны понимать, что в процессы принятия решений крупными компаниями заложены мощные структуры стимулов, например, компонент "S" в метриках "ESG" - экологические, социальные и управленческие показатели. Компании сталкиваются с серьезными пряниками и кнутами, побуждающими их "проснуться" в соответствии с этими показателями, которые становятся неотъемлемой частью перехода от акционерных соглашений к моделям "заинтересованных сторон". Акционеры и попечители должны задавать корпорациям и другим организациям очень жесткие вопросы о том, не были ли их соглашения сознательно перенесены с одной модели, в которой они сами имеют право голоса, на другую, в которой эксперты-технократы решают, как выглядит правильное экологическое, социальное и управленческое поведение. И снова информирование, организация, демонстрация и требование прозрачности прокладывают путь к действию, а разработка разумной стратегии противодействия этим тенденциям, действующим на уровне базовых стимулов, оказывается необходимой. Начните думать о себе как о потенциальном истце и здесь.

Эти предложения, по общему признанию, довольно поверхностны, расплывчаты и слишком теоретичны. Их конкретизация выходит за рамки данного тома (и опыта вашего автора). Однако тактика в разных областях может быть разной, и лучше всего, если ее организуют эксперты, которые потратили время на изучение природы угрозы, будучи информированными о деталях своей собственной жизни. Что еще более важно, эти шаги необходимы, но не достаточны, поскольку суть марксистской теории заключается в том, чтобы перестраиваться и подрывать любую новую ситуацию. Например, усиление и создание законодательных запретов на применение Теории критической расы в школах и других учреждениях - особенно на расовые стереотипы, козни отпущения и дискриминацию в любом направлении - полезно, если не необходимо, в краткосрочной перспективе, но будет подорвано и обращено в пользу Теоретиков критической расы так же быстро, как они смогут это сделать. Все, что им нужно сделать, - это изменить соответствующие формулировки, и в следующий момент вы узнаете, что преподавание Томаса Джефферсона в Соединенных Штатах может стать незаконным!

Чтобы добиться таких изменений, необходимо нечто большее, более важное и более вечное. На самом деле, для этого нужно идти по более длинному пути, понимая, что марксистская теория в конечном итоге подорвет и извратит любую институциональную политику в свою пользу, и поэтому стремясь минимизировать или устранить эту возможность. Помните, провал марксизма породил культурный марксизм, который превратился в неомарксизм, который превратился в постмодернистские и пропитанные политикой идентичности критические теории идентичности ("Woke" Theory и intersectionality) сегодняшнего дня (Identity Marxism), просто сменив способ анализа и скрыв истинную природу революционной политики под слоями лучшей риторики ("равенство" вместо "социализма", например) и сместив цель своего нарратива недовольства (и возмущения). К счастью, культурные марксисты дали нам ответ на эту проблему почти столетие назад, и они были правы.

В 1910-1930-е годы культурные марксисты осознали, что западная цивилизация создает и обладает очень мощным силовым полем против марксистской теории, которое они назвали "культурной гегемонией". Под этим термином подразумевается, что культурные ценности западной цивилизации и институты, которые сохраняют и передают эти ценности от одного поколения к другому, являются чрезвычайно эффективным средством против марксизма. Я с ними согласен. Так же как и неомарксисты, которые признали, что процветание стабилизирует общество, особенно рабочий класс. Поэтому их миссия на протяжении последнего столетия (это копье длиной в 100 лет) заключалась в проникновении в учреждения, производящие культуру ("длинный марш через учреждения"), и в подрыве культурных ценностей Запада. Они добились впечатляющего успеха, особенно по мере того, как мы постепенно становились все более комфортными и богатыми в последние четыре десятилетия. Если говорить об институтах, то наша контрстратегия должна быть принята к сведению и направлена на возвращение как можно большего числа жизненно важных институтов всеми законными способами. Кроме того, мы должны сосредоточиться на возрождении тех ценностей и той американистской культуры, которая отвергает марксизм в любой форме и отдает предпочтение индивидуальной свободе и юридической защите прав.

Надежда есть! Марксистские теоретики всегда ошибаются в том, что кости западной цивилизации прочны, и когда угроза западным ценностям ясно ощущается, она может легко пробудиться. Именно к этому вопросу мы сейчас и обратимся: вневременные решения этой угрозы - это культурные решения. Если мы изменим культуру, пробудив на Западе то, что изначально отталкивало марксистскую теорию, и сделаем это с учетом условий XXI века, у нас будут все шансы отразить ее прежде, чем она сможет завершить свою (культурную) революцию и захватить власть. Этот процесс пробуждения к общему чувству ценностей уже начался, и, если позволите, я надеюсь привнести в это начинание не более чем целенаправленность.

Культурные изменения

Как мы только что отметили, культурный марксизм понимал своего врага, которым является свободный Запад. Он понимал, что великая сила Запада - это его культурная среда. Проще говоря, там были более или менее правильные ценности, в них верили, их разделяли и знали, как передавать их от одного человека и одного поколения к другому. Марксисты, начиная с 1920-х годов, ставили своей целью подорвать культурную стабильность, прежде чем совершить политическую революцию (Мао Цзэдун в Китае - яркий пример). Мы тоже можем изменить эту стратегию и вернуться к отражению их ядовитой программы.

Марксистская теория подрывает культуру особым образом. Она подрывает смыслообразование, в основном используя риторические и другие лингвистические манипуляции, подобные тем, что были описаны в предыдущей главе. Поэтому ответ на