Шрифт:
Закладка:
По крайней мере, Мирослав Кришнов был мёртв. Аннешка ненавидела этого мальчишку. Он будто нарочно всякий раз возникал на её пути перед тем, как всё шло прахом. Если бы он не стащил этот дурацкий шлем…
Но какой смысл предаваться сожалениям? Величайшее королевство должно быть где-то в другом месте. Аннешке нужно только выяснить, что такое – «величайшее». Что означает это слово?
Это не дракон.
И не серебро.
Лепестки плавали в дальнем конце ванны, и Аннешка давила их пальцами ног один за другим.
«Я из другого мира», – сказала та девчонка, Мари.
Аннешка села так резко, что вода выплеснулась из ванны. Что, если она всё неправильно поняла? Что, если Мари в самом деле была послана ей – но не как служанка, а как знамение?
Аннешка выбранила себя за глупость. Все эти недели она слишком мало думала! Одно королевство, другое… Какая разница? По большому счёту все королевства похожи друг на друга.
А вот другой мир…
Это совсем другое дело.
Вот оно – настоящее величие.
Кто знает, какие там могут быть чудеса! Мари сказала, что у королевы в её мире очень мало власти… Но может быть, этот мир велик как-нибудь по-другому, как-нибудь так, как Аннешка пока и представить себе не может!
«Может быть, – думала она, – я смогу быть кем-нибудь ещё!»
Она с головой погрузилась в воду и через несколько секунд, вынырнула обратно.
Звёзды послали Мари, чтобы открыть ей глаза, и Аннешка наконец-то прозрела. Она уже видела возможности, лежавшие перед ней, – возможности повелевать другими мирами.
Глава 116
Имоджен, Мари и Марк стояли в Колсанейском лесу перед большим деревом, в стволе которого была дверь, заросшая с тех пор, как девочки ушли, папоротниками и ежевикой.
– Ну вот, – сказал Марк. – Пора домой.
Бабочка подлетела к двери. На этот раз она путешествовала с ними через горы – всегда впереди, указывая путь.
– Фотографии с тобой? – спросила Мари. Имоджен не сразу поняла, что Мари имеет в виду. – Ну, те, которые ты сделала на мамин телефон. Ты хотела доказать, что Ярославия существует на самом деле.
Имоджен сунула руку в карман. Телефона там не было. Она даже не помнила, когда видела его в последний раз. Это приключение слишком давно перестало быть погоней за доказательствами.
– Ох, – вздохнула Имоджен. – Вряд ли это теперь важно…
Бабочка подлетела к дверной ручке, сложив крылышки за спиной. Потом протиснулась в замочную скважину – и замок щёлкнул.
Марк отвёл в сторону ежевику и папоротники и широко распахнул дверь. В лесу был день, но по другую сторону двери стояла тьма. Марк посмотрел на девочек.
– После вас.
Имоджен и Мари шагали через сад. Марк шёл за ними на небольшом расстоянии. Было темно и холодно, иней хрустел под ногами. Имоджен дрожала в одежде Низинных земель, которая совершенно не предназначалась для зимы.
Перебравшись через реку, сёстры и Марк медленно прошли по стволу поваленного дерева и увидели свет в окнах особняка Хабердэш. Должно быть, старушка готовилась ко сну. Сначала Имоджен показалось, что и в саду она увидела свет гирлянд, но потом вспомнила, сколько прошло времени… Нет, этот свет больше походил на факел. Когда они подошли ближе, Имоджен поняла, что он идёт из палатки.
Имоджен задвинула Мари себе за спину и показала рукой.
– Что это? – тихо спросила Мари.
– Не знаю, – шёпотом ответила Имоджен. – Наверное, полиция. Пойдём посмотрим.
Палатка стояла под ветвями дерева. Имоджен ходила в походы только летом. Сейчас это было бы совсем некстати. Не в такой холод, когда роса превращается в иней. Не в такую пору, когда земля промерзает.
В палатке мелькнула тень. Палатка была достаточно просторной, чтобы вместить целую семью, но внутри был только один человек и груды каких-то вещей – неужели книг? – и что-то ещё в углу… Это было похоже на телескоп.
– Марк, – прошептала Имоджен. – Иди ты первый.
Она решила, что будет лучше, если они выйдут не все сразу. Ей стало казаться, что тот, кто сидит в палатке, замышляет что-то очень странное.
Сёстры ждали в темноте. Марк в одиночку направился к палатке.
Тень, напоминающая человека, задвигалась внутри. Молния распахнулась, и наружу вышла женщина. На голове у неё был надет налобный фонарик, но она не смотрела вверх.
Имоджен узнала её мгновенно. Женщина куталась в толстое зимнее пальто, её руки в шерстяных перчатках сжимали кружку и термос. Её волосы были убраны с лица и зачёсаны назад, она выглядела немного усталой и замёрзшей.
Мама! Имоджен хотела броситься к ней, но что-то её удержало. «Пусть лучше сначала подойдёт Марк, – подумала она. – Я не хочу, чтобы у мамы случился сердечный приступ».
Мама, сосредоточенно хмурясь, наливала из термоса кофе. Должно быть она услышала шаги Марка, но даже не подняла глаз.
– Никаких фотографий, – сказала она. – Я здесь не для того, чтобы давать материал в ваши газеты. И вообще, вам не кажется, что сейчас несколько поздно?
– Кэтти, – сказал Марк. – Это я.
Мама вскинула глаза. Наверное, Марк сейчас выглядел очень странно. Его лицо наполовину скрылось под бородой тело сделалось стройнее и крепче. Одежда… прежде всего, на нём не было костюма, не было скрипучих туфель. Он был одет в короткую куртку, которую носят жители Низинных земель, широкие брюки и кожаные сапоги.
Наверное, мама его не узнаёт, ведь в нём ничего не осталось от прежнего Марка.
Мама застыла, сжимая в руке термос. Кофе продолжал литься, чашка переполнилась. Горячая жидкость плеснула маме на пальцы. Она выругалась и отшвырнула кружку в траву.
– Марк? – На какое-то мгновение Имоджен показалось, что мама сейчас попятится в палатку, но она осталась стоять на месте. Потом сделала неверный шаг вперёд. – Где тебя черти носили?! – рявкнула она.
Марк поморщился. В этом вопросе гнева было гораздо больше, чем любви.
Теперь настала его очередь замяться. «Ну же! – мысленно подтолкнула его Имоджен. – Говори!»
– Я был с детьми, – выдавил Марк.
Глаза мамы метнулись влево и вправо, и тут Мари не выдержала и выбежала из укрытия.
– Мамочка! – закричала она.
Мама поднесла руку ко рту, а Мари бросилась к ней.
Мама отшвырнула термос и сгребла Мари в охапку, подняла на руки, как будто та была маленькая. Имоджен молча наблюдала за ними со стороны.
– Где твоя сестра? – спросила мама. – Где она?
Мари указала рукой в темноту. Имоджен
