Мы уставились друг на друга.

Наконец я решилась:

— Если вы отдадите нам «Уотсонов», мы заберем их с собой, и тогда случится еще одна. Никто из ваших знакомых никогда ее не прочтет. Кажется, вы опасались именно этого — что она вышла слишком откровенной? — Я тотчас пожалела о сказанном. Она только что узнала о своей скорой смерти, а я пытаюсь выманить у нее рукопись. Бестактнее быть просто невозможно, правда?

Но Джейн лишь тяжело вздохнула и, уставившись вдаль, надолго замолчала.

— Я не готова умереть. Смерти я не боюсь — с чего бы мне, христианке, ее бояться? Но, признаюсь вам, я не готова покориться судьбе. Пока не готова. И оттого верую не столь истово, как следовало бы. — Пауза. — Заберите меня с собой.

— Что?

— Если вы можете забрать рукопись, то сможете забрать и меня. Возможно, там исцелят мой недуг, и я снова сюда вернусь. В подобный вашему век чудес столь пустячная просьба не может составлять проблемы.

— Так не получится, — с грустью сказала я. — Мне бы очень этого хотелось — и хотелось бы показать вам наш мир. Я сомневаюсь, что вам бы там понравилось, но вы сочли бы его полным сюрпризов.

— Женщины вольны выбирать себе любую профессию, а мое имя стоит в одном ряду с Шекспиром. Что мне там может не понравиться?

Я попыталась описать наш мир. Но выбрать самые яркие его характеристики оказалось непросто: какие показались бы ей наиболее интересными? Я рассказала ей о Вымирании, о возрождении Исконной Британии, о достижениях в области супервычислений и производства энергии, благодаря которым стали возможны перемещения во времени. Я рассказала об исчезании биологических видов и сред их обитания, о повышении уровня океана, но, судя по ее скептической улыбке, самое важное я упустила.

Через пару часов в сопровождении Лиама приехал мистер Кертис. Аптекарь оказался конопатым пожилым мужчиной в одеянии квакера с добрым, но тревожным лицом, он привез с собой деревянный ящик со снадобьями. Генри остался в Альтоне — он собирался навестить кого-то из друзей.

На улице похолодало, и мы с Джейн были вынуждены перебраться в дом, где в гостиной к нам присоединились остальные леди и разговоры о будущем пришлось отложить. Аптекарь зашел пообщаться с ними, а я, взяв Лиама под руку, завела его в кладовую и прикрыла за нами дверь.

— Послушай, — встав на цыпочки, сказала я ему на ухо, — прикажи ему сделать ей кровопускание. Спустить двадцать унций сегодня и спускать столько же раз в неделю до тех пор, пока я не замечу улучшение.

Лиам очень удивился.

— Разве не ты твердила мне, что я зря не помешал мистеру Хейдену делать кровопускания Генри?

— Позже объясню. Просто вели ему так сделать. И, ради бога, убедись, что он стерилизует инструмент. Заставь его подержать скальпель в огне — сбоку, а не сверху, минимум шестьдесят секунд.

Он озадаченно уставился на меня.

— Она такая хрупкая. Не навредит ли ей такая потеря крови?

— Мы должны попробовать. Я не уверена, что это сработает. Но если даже нет… — Я замялась.

Я не могла заставить себя произнести «она умрет в любом случае». Но Лиам понял меня — или так мне показалось. Он медленно кивнул.

Джейн поднялась к себе в комнату для процедуры, а мы с Мартой, Кассандрой и миссис Остен остались в гостиной, где болтали и перешучивались, пока в саду за окном угасал день. Я отказалась от предложенного чая и столкнулась на лестнице с мистером Кертисом и Лиамом, когда пошла наверх, чтобы пожелать Джейн спокойной ночи. Мы с Лиамом распрощались со всеми, сердечно пожав им руки и пообещав вернуться завтра и проведать больную.

Тот наш визит к ним был совершенно рядовым, но по прошествии времени стал восприниматься иначе, поскольку оказался последним в своем роде. Шагая по аллее в сторону собственного дома, мы с Лиамом услышали дробный стук копыт и, обернувшись, увидели всадника, который, не удосужившись спешиться, заколотил в дверь дома, откуда мы только что вышли, и вручил выглянувшей служанке письмо. Срочная почта. Мы переглянулись — сначала озадаченно, а затем взволнованно, — когда всадник промчался мимо нас и остановился у Айви-коттеджа.

Глава 18

7 августа

Чотон

Том принял письмо и расплатился за него; он молча вручил его нам, и мы поспешили в гостиную, где было светлее всего. Лиам сломал печать и встал спиной к окну, я нависла рядом, пытаясь разобрать написанное вверх ногами. Он быстро проглядел его — или вообще не дочитал; сунув мне лист, он вылетел из комнаты, взбежал по лестнице — до меня донесся скрип ступеней.

Письмо, как я и опасалась, было от Эдварда Найта — довольно вежливое с учетом содержимого. Списавшись с родственником на Ямайке и узнав, что никто там и не слыхивал о людях по фамилии Рейвенсвуд, он вынужден сообщить, что водить знакомство с нами более не намерен. Принудить нас покинуть окрестности он не может — «Уж конечно, может», — буркнула я себе под нос, дочитав до этого места, — но надеется, что мы все понимаем и соизволим уехать сами. Его печалит перспектива грядущей беседы с братьями и сестрами о том, что он узнал, однако таков его долг. В конце письма он поблагодарил меня за спасение жизни его дочери.

Я бросила письмо в огонь — корчась в пламени, оно превращалось в пепел. Нам конец — такой была моя первая мысль. Но Джейн-то все поймет — такой была вторая. Третьим пришел вопрос: что там задумал Лиам?

Я нашла его в спальне — дорожный сундук лежал у него на кровати, а сам Лиам стоял посреди комнаты, в отчаянии схватившись за голову, — сцена напомнила мне гравюру с актером театра кабуки.

— Что случилось? — спросила я и, подойдя к нему, дотронулась до его плеча. Оказавшись рядом с ним, я испытала трепет, будто сквозь меня прошел электрический разряд, но Лиаму было не до секса.

— Отправь Тома в «Корону» — пусть приготовят наших лошадей и карету. Мы должны уехать сегодня же. — Он крутанулся на месте и подскочил к бельевому шкафу, дверцы которого уже были распахнуты. Он вытянул ящик, заглянул в него, вынул оттуда стопку сорочек и швырнул их в сундук. — Или хотя бы должен я.

— Что случилось?

— Ты что, не понимаешь?

— Я понимаю, что у нас проблемы, но…

Лиам снова повернулся к шкафу и вытянул еще один ящик.

— Поди, вели Тому сбегать в «Корону».

— Но