шести часов вечера к Кутафьей башне начали подъезжать партийные «членовозы», правительственные «Волги» и «Мерседесы» с красными дипломатическими номерами. Из машин выходили солидные мужчины в кашемировых черных пальто и женщины в норковых шубах. По Троицкому мосту московская знать поднималась в Комендантскую башню Московского кремля, на выходе из которой уносился вверх огромный алюминиевый зуб Кремлевского дворца съездов. Сначала гости попадали в подземный гардероб размером с футбольное поле, толпились перед эскалатором в главном холле и, проехав три этажа, оказывались перед широкой лестницей, ведущей в зал государственных приемов.

Здесь, на небольшой площадке с туалетными комнатами, формировалась очередь. Приглашенные поднимались отсюда по широкому лестничному пролету в заставленный банкетными столами зал. Первыми их встречали Андрей и Ирина, Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна. Президент Советского Союза с женой стояли по разные стороны от молодых. Горбачев рядом с Андреем, Раиса Максимовна с Ириной. Все, кто поднимался по лестнице, подходили с букетами цветов и красиво упакованными коробками к молодоженам. Подарки складывали чуть поодаль, цветы разносили на столы, где для них были предусмотрены огромные хрустальные вазы. Напротив входа в зал, на сцене, уже играл увеличенным составом джаз-банд Олега Лундстрема. Словно мясной фарш из мясорубки, гости плавно выдавливались с лестницы, что-то горячо говорили Андрею и Ирине, пытаясь перекричать музыку. Затем мужчины долго трясли руку Михаила Сергеевича, а кто-то даже целовал руку матери невесты.

Андрей и Ирина улыбались гостям, наклоняли к ним головы, прислушиваясь к тому, что им говорили, но отвечали все реже и скоро вообще замолчали. Казалось, нескончаемый поток людей колышет их, словно водоросли в реке с прозрачной водой. Тем временем гости продолжали заполнять зал, но его пространство вдруг начало искривляться, в нем появились воздушные воронки и вихри, люстры на потолке замигали и разом погасли. В наступившей черноте исчез гул голосов, смолк оркестр. Невесть откуда взявшийся луч лунного света осветил пространство, откуда в зал только что выходили гости, но сейчас оно было пустым. Не было никого, кроме четырех колышущихся фигур. Прозрачные Андрей и Ирина парили над полом, взявшись за руки и глядя перед собой пустыми глазницами. Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна превратились в голограммы, внутри которых перемещались электрические заряды. Супруги искрили вокруг невидимых осей, приколовших их к полу.

По обнуленной лестнице последнего этажа Кремлевского дворца съездов в луче лунного света поднимался незнакомец, замеченный недавно на крыше московской резиденции президента СССР на Воробьевых горах. Он подошел к прозрачным сущностям свадебного торжества, какое-то время вглядывался в их лица. Когда с лестницы послышались голоса, он повернулся к черной дыре и сложил руки на груди. За его спиной вновь сгустился воздух и появился трон все с теми же змеиными головами на подлокотниках. Незнакомец сел. По лестнице поднимались двое мужчин. Они оживленно говорили. Переступив порог зала и оказавшись напротив сидящего незнакомца, разом присели на одно колено, склонили головы и замерли в тишине.

– Довольно, вставайте, – произнес человек в плаще, – Юрий Владимирович, вы, похоже, совсем близко к цели. Кто бы мог подумать?

Тот, кого назвали Юрием Владимировичем, проворно вскочил на ноги, подбежал к незнакомцу и припал губами к огромному золотому перстню с рубином в форме черепа на безымянном пальце правой руки.

– Как могу я вас называть, мой господин? – Юрий Андропов – а это был именно он – продолжал стоять на коленях, склонив голову.

– Называйте Тянь-мо. Китайское скоро будет в моде. Завтра – их век. Вы присаживайтесь, – Князь Тьмы кивнул на кресло, обитое красным бархатом. Оно только что возникло в освещенном пространстве, словно из воздуха.

Андропов отряхнул ладонями пыль с брюк, одернул полы пиджака и пятясь въехал в бархат кресла. Второй мужчина продолжал стоять на одном колене с опущенной головой.

– Ричард! Рад, что вы согласились побывать в Москве. Вам еще тринадцать лет до смерти, но астральному телу пора уже встретиться с товарищем Андроповым, хотя бы с его проекцией в мире живых. Это очень полезно. Уж поверьте! По крайней мере он собаку съел, воспитывая вот этого господина, – Тянь-мо кивнул в сторону искрящей голограммы Горбачева, – цэрэушникам еще предстоит такого вырастить и запустить в дело. Иначе не видать вам Америки как своих ушей!

Тянь-мо протянул руку с перстнем в сторону человека, которого он назвал Ричардом. Так же проворно, как Андропов, он бросился к руке и припал к рубиновому черепу.

– Не мог даже предположить, кто куратор нашей общей операции! – прошептал Ричард. Его трясло.

Это был Ричард Хелмс, бывший директор ЦРУ, который в 1972 году вступил в контакт с председателем КГБ СССР Юрием Андроповым и они обменялись любезностями. Андропов обещал американцу помочь поставить под его абсолютный контроль очередного лидера Советского Союза. Взамен – ЦРУ должно сделать американского бизнесмена Дональда Трампа президентом США. Оба разведчика – живой и мертвый – только сейчас поняли, кто толкнул их на, казалось, безнадежную операцию, за которую одного должны были расстрелять, второго посадить на электрический стул. Для американца такая опасность существовала до сих пор. Но узнав, кто их «крыша», он приободрился и понял, что должен завершить операцию любой ценой. Или он сам, или его сменщики, которые, как и Андропов, по очереди знакомились с содержанием секретного конверта от самого загадочного и влиятельного директора ЦРУ Ричарда Хелмса. Хотя и бывшего. Цвет его абсолютно секретного конверта был классическим для США – ярко-желтым.

– Садитесь, господин Хелмс.

Рядом с первым креслом из воздуха сгустилось второе, и зад американского разведчика оказался рядом с задом советского.

– Я вызвал вас, господа и товарищи, – начал Тянь-мо, – чтобы придать новый импульс вашей работе. Моя заинтересованность в этой истории совершенно прозаична. Если ваши муравейники продолжат мериться, как говорят русские, своими членами, я останусь без рабочего материала. Мне станет скучно на ближайшие миллиарды лет. Я больше не увижу Москву, которую давно полюбил. Сколько негодяев! Сколько мерзавцев! Общаться с ними – истинное наслаждение. А перспективы все грандиознее! Этот товарищ, – Тянь-мо вновь кивнул в сторону потрескивающего электрическими разрядами главного коммуниста Советского Союза, – мой любимец. Буду наезжать в Москву чаще. Лишь бы вы, Хелмс, ее не спалили. Здесь все только начинается.

Сидящий на троне выразительно посмотрел на американца.

– Ваше величество, – пробормотал Хелмс, – приложу все усилия.

– А сейчас давайте праздновать свадьбу. Без нее, хочу вам заметить, господин Хелмс, продолжения истории Америки не будет.

Тянь-мо кивнул головой, в зале вспыхнули тысячи люстр. Он был пуст, банкетные столы покрылись алыми скатерками, цветы в вазах искрили угольно-черными тюльпанами. С боковых возвышений банкетного зала потянуло дымком. Злые китайские демоны Хапхигуй