– Она читала твои мысли?

– Пыталась. Но я надежно спрятала их. По крайней мере, я на это надеюсь. Ее очень заинтересовала весть о том, что у Лаверна есть сын.

– Она хочет сделать с ним что-то?

– Пока нет. Но он… – Хести вдруг запнулась. – Если я скажу тебе это, калека, ты не поверишь.

– Говори, – потребовал Савьер. – У меня нет оснований не доверять тебе.

– Малыш Джемини некромант, – выпалила Хести. – Я собственными глазами видела, как он воскресил мертвое животное.

– Не может быть!

– А я говорила, что ты мне не поверишь.

– Погоди, я верю, но… Как это возможно? Разве мужчины способны обучиться магии?

– Это не та магия, которой пользуется мой Дом. – Хести завозилась под одеялом. – Некромантия – сила иного рода. Она может передаваться из поколения в поколение или стать врожденным талантом и не важно, мужчина носитель или женщина. Пока ребенка никто не тронет, но я не знаю, какие планы вынашивает Верховная.

– Я не позволю ей даже пальцем прикоснуться к Элинор и Джемини! – заявил Савьер.

– Посмотрела бы я на то, как ты защищаешь их от жриц, – фыркнула Хести. – Если они им понадобятся, ты ничего не сможешь сделать.

– Я…

– Мне придется уехать, – перебила жрица. – Верховная хочет, чтобы я сопровождала ее в одной из поездок.

– Ты знаешь, куда вы поедете?

– Догадываюсь, – уклончиво ответила Хести. – Но точного места не знаю.

– Мне будет тебя не хватать.

Он сказал это прежде, чем успел подумать, тут же прикусил язык и почувствовал, как к щекам прилила кровь. Хести ничего не ответила, даже не фыркнула в привычной манере, только вздохнула.

– Это лишнее, – торопливо сказал Савьер.

– Давай я помогу тебе с ногой.

Руки Хести оказались на его бедре, он охнул – пальцы оказались ледяными. Хотелось бы Савьеру сказать, что ему были неприятны ее прикосновения, но врать себе он так и не научился. В паху заныло, он с ужасом понял, что тело против его воли выдает все, что он чувствует. Захотелось прикрыться, оттолкнуть Хести, но она уже начала творить магию – по больной ноге расползалось исцеляющее тепло.

Савьер сжал зубы и зажмурился, стараясь думать о чем угодно кроме жрицы в его постели. В конце концов, он был всего лишь человеком, а она – поразительно привлекательной женщиной из лунного народа. Люди не могли устоять перед эльфами – об этом свидетельствовало огромное количество полукровок разгуливающих по Фокасу.

– Расслабься, – прошептала Хести. – Твои мышцы похожи на камень.

Хотел бы он расслабиться!

«Лаверн. Казни. Уродливые морды эмпуссий. Кровавая война», – мысленно перечислял Савьер, стараясь отвлечься от ласковых прикосновений прохладных пальцев к разгоряченной коже.

– Да что с тобой?

Рука Хести оказалась в опасной близости от его паха и Савьер схватил жрицу за запястье. Та вдруг рассмеялась, придвинулась ближе и спросила:

– Мне остаться до утра, калека?

– Прекрати, – сдавленно попросил он, стараясь унять колотящееся сердце.

– Чего ты боишься? Жрицы не похищают души во время соития, тебе нечего бояться.

– Я… Я не могу.

– Ты обещан другой? – проворковала Хести, прижимаясь к нему всем телом. – Ну же, калека, прекрати упрямиться. Твое тело говорит о твоих желаниях.

– Не называй меня так! – выпалил Савьер и резко сорвал одеяло с их голов. – Пожалуйста, уйди.

– Так тебя это задевает? – Хести села и посмотрела на него сверху вниз.

Он видел свет, исходящий из ее глаз, видел, как лунные лучи, проникающие через окно, ласкают ее хрупкую фигуру. Подсвеченные серебристым светом пряди волос блестели и переливались.

– Мне придется уехать, и я не знаю, когда вернусь и… И вернусь ли вообще, – вдруг сказала Хести и обхватила себя руками. – Верховная видит во мне копию матери, я боюсь, что она решит взять меня в свой Круг.

– Что такое Круг? – спросил Савьер, удивленный резкой сменой темы.

– Сота силы. Жрицы, состоящие в одном Круге, связаны узами, читают мысли друг друга, а Верховная может черпать из них силы.

– Это опасно?

– Она может выпить свой Круг до суха, – тихо ответила Хести.

– Тебе страшно, – понял Савьер. – Ты не хочешь никуда с ней ехать.

Вместо ответа Хести наклонилась к нему, ее волосы упали на его лицо, а дыхание щекотало щеку. Савьер осторожно заправил прядь волос за длинное ухо и посмотрел в сияющие белые глаза, в которых клубилась не то дымка, не то туман.

– Не собираюсь проводить последние ночи одна, – сказала Хести. – И, если ты не согласишься провести их со мной, я найду того, кто скажет мне «да».

– Только не называй меня калекой, – попросил Савьер.

Она наклонилась ниже, губы коснулись губ.

Это был его первый поцелуй, Савьер еще никогда не оставался наедине с женщиной согласной разделить с ним постель.

Язык Хести заставил его губы раскрыться, он удивленно охнул, пораженный уверенностью, с которой она действовала. Ее рука легла на его грудь, пальцы нашли выступающий сосок и нежно сжали его. По телу Савьера прокатилась горячая волна, он запустил пальцы в густые волосы эльфийки и непроизвольно притянул ее еще ближе. Ощутив прикосновение ее груди через тонкую ночную сорочку, он едва удержался, чтобы не дотронуться до нее.

– Давай, кале… – Хести смущенно отвела взгляд.

– Савьер, – прошептал он, поглаживая ее по щеке.

– Савьер, – повторила она и поцеловала его ладонь. – Савьер…

Она обхватила губами один из его пальцев, и он едва не ослеп от накативших ощущений. Хести ничего не стеснялась, не делала вид, будто впервые осталась наедине с мужчиной, и ему нравилось это, нравилось видеть, что он ей не отвратителен.

Ее рука скользнула под ткань нижнего белья и Савьер вздрогнул.

– Не нравится? – игриво спросила Хести, выпустив изо