За дверью скрывался как раз маленький зал. Там на высокой подставке дожидалось их одно-единственное украшение. Но когда Лана его увидела, она позабыла обо всем на свете. О том, где она находится, какие у нее проблемы, о своем отчаянии, злости, неожиданной радости. Значение имело лишь то, что она видела перед собой — и что никак не ожидала увидеть. Потому что ей десятки раз говорили, что создать это невозможно. Да она и сама понимала…

Лана ведь не только рисовала эскизы, она умела работать и с металлом, и с камнем. Она старалась оставаться в пределах реальности, заранее думала, можно ли осуществить то, что она нафантазировала. Но иногда случались проколы — такие вот, как этот. Вдохновение просто несло ее вперед, картинка представала перед ней настолько ярко, что оставалось лишь нарисовать. А потом Лана возвращалась с небес на землю и понимала, что никогда не сможет создать нечто подобное. Она не отчаивалась, надеялась на других, но и они лишь качали головой, посмеивались, а то и вовсе крутили пальцем у виска.

Среди эскизов, которые она принесла на собеседование с Лаврентьевым, были и такие — невозможные. Лана и сама не смогла бы толком объяснить, зачем их притащила. Похвастаться? Впечатлить его? Все сразу? В любом случае, она не делала на них ставку.

И вот теперь одна из таких «невозможных» работ была прямо перед ней. Ожерелье «Глицинии» долгое время оставалось чуть ли не ее любимой мечтой, слишком прекрасной, чтобы просто выбросить эскиз. Оно, обхватывающее шею, твердое, почти полностью состояло из камней — изящного, немыслимого переплетения чароита и серафинита. Чароит, с его уникальной игрой фиолетового и белого, стал идеальными цветами, как будто сотворенными природой. Из серафинита получились ажурные листья. Оба камня отличались шелковистым блеском, который теперь делал их единой композицией — и завершенным произведением искусства.

Когда Лана показывала свой эскиз мастерам в «Вирелли», смеялись даже лучшие из них. Они утверждали, что невозможно вот так тонко вырезать мелкие детали из капризных камней. А если и получится, как их склеить? Ведь при таком количестве линий соединения клей будет торчать изо всех щелей! Разместить на металлический каркас? Он будет виден, он все испортит. Да и замок как закрепить? Решительно невозможно! Шли бы вы, дамочка, отсюда с такими фантазиями!

А теперь вот кто-то взял и сделал. «Глицинии» были воздушными, живыми, будто бы трехмерными, манящими и переливающимися. А главное, ожерелье не стало бессмысленной поделкой, его вполне можно было носить! Кто-то не просто нашел способ соединить камни, но и легко приделал к ним всю нужную фурнитуру, ничего не повредив.

Ожерелье стало живыми цветами, обвивающими шею нежно — но при этом защищающими ее, как доспех. Кто бы это ни сотворил, идею Ланы он понял идеально.

— Как? — наконец выдохнула Лана, осматривая «Глицинии» со всех сторон.

— А вот так, есть у нас умельцы, — не без гордости отозвался Лаврентьев. — Ваши работы с самого начала показались мне интересными, но слишком сложными. Я отнес их мастерам и спросил, что они думают. В большинстве своем проржались, конечно, их же хлебом не корми — дай поржать! Кони, честное слово.

— Но кто-то сделал?

— Есть у нас один…

— Как же?.. — Лана хотела коснуться ожерелья, да так и не решилась, слишком уж хрупким оно казалось. — Как он их так склеил?

— Никак не склеил. Просто вырезал так, что их можно было сбить плотно, за счет текстуры камни друг друга держат.

— Этого не может быть!

— Я вас умоляю!

Это Лана боялась даже дышать на ожерелье. Лаврентьев бесцеремонно снял «Глицинии» с подставки и повертел в руках.

— Видите? — поинтересовался он. — Ничего не разваливается и не развалится уже, можно носить без проблем. Я за наше качество лично отвечаю! С вами дополнительное соглашение подпишем и продавать будем. С аукциона, любопытно мне, сколько дадут, у нас таких штук еще не было.

— Я могу увидеть человека, который это сделал? — прошептала Лана.

— Зачем? Это не ваша забота. Ваше дело — придумывать, причем придумывать как раз вот такое.

— Невозможное?

— Это уже не вам решать. Придумывайте, что получится, а другие люди будут искать пути это воплотить. Вы спросили у меня, почему я изменил решение и нанял вас. Вот как раз поэтому. Даже если вы окажетесь шпионкой и рано или поздно сбежите обратно в «Вирелли», но перед этим создадите мне хотя бы дюжину таких вещиц, это оправдает любой риск.

* * *

Даже на фотографии это ожерелье завораживало. Как бы Юрий ни присматривался, как бы ни увеличивал изображение, он не мог понять, какое мастерство нужно для такой филигранной работы. Это же не компьютер делал, человек! Хоть одна ошибка — и ожерелье развалилось бы на части. Но ошибки не было, и цена за «Глицинии» на аукционе росла который день. Да что там говорить, сначала Юрий тоже попробовал поучаствовать, но быстро сдался. Цена перешла в ту категорию, о которой ему и мечтать не приходилось.

— Что, обдурила она вас? — со смешком спросила Катя.

Юрий сейчас работал за столом, Катя все еще валялась на кровати у него за спиной и прекрасно видела монитор ноутбука. Ей не нужно было объяснять, что такое «Глицинии» — она уже два года работала в отделе маркетинга «Русской легенды».

Собственно, так она и оказалась в постели Юрия. Он предпочел бы источник понадежней, но с этим оказалось туго. Сотрудники «Русской легенды» отличались какой-то необъяснимой верностью своему шефу. Хотя откуда взялась эта верность, Юрий не представлял, в его картине мира Эдуард Лаврентьев оставался старой улиткой с дурным характером.

Пришлось довольствоваться Катей. Она легко повелась на его ухаживания, на нее не нужно было тратить ни время, ни деньги, это плюс. А вот то, что знала она совсем немного — это минус.

— Почему обдурила? — удивился Юрий.

— Ну, вам-то она такое не делала…

— Делала, да просто мы не могли воплотить. Я помню это ожерелье в эскизе, интересная была вещица, но совершенно нереалистичная.

— Да? Скоро эта нереалистичная вещица будет оцениваться в восьмизначную сумму, — рассмеялась Катя. — Главный наш там чуть ли не восьмерки по потолку наворачивает от восторга.

Это можно было понять. Если уж быть совсем честным, с этим ожерельем «Русская легенда» крупно обошла ближайших конкурентов. Да, с репутационной точки зрения участие в «Мисс Планета» по-прежнему было большим достижением. Но вот с точки зрения