не запрещено продавать и покупать?

У  Х у н. Я вижу, ты нашего рынка совсем не знаешь, сейчас почти все предмет торговли.

Ц а й  Ш а о б и н. Наши семьи были обманом вовлечены в покупку навечно закрепленных наделов.

С е  Я о х у а н ь. Сколько же серебра вы заплатили за эти две тысячи му?

У  Х у н. Ван Цзяо, сколько мы потратили?

В а н  Ц з я о. Да приблизительно лянов[29] сто-двести.

С е  Я о х у а н ь. Значит, за сто-двести лянов вы приобрели не менее двух тысяч му чужих наделов, да к тому же закрепленных навечно?

В а н  Ц з я о. Были такие люди, что и медяка не спрашивали: наклеят земельный контракт на дверь нашего управления, а сами куда-то сбегают.

С е  Я о х у а н ь. Что? Наклеят контракт на двери присутствия и сбегают?

В а н  Ц з я о. Так точно.

С е  Я о х у а н ь. Из этих речей следует, что они весьма покладисты.

У  Х у н. Покладисты-то покладисты, да сеять на нашей земле после этого некому.

С е  Я о х у а н ь. Ха-ха-ха! Подарить свою землю, а потом самому же остаться на ней сеять? Такое и вообразить невозможно… Следующее обвинение в сборе всего железа и всей меди.

У  Х у н. Мой отец в Лояне выдвинул принцип «прославленного добродетелями Небесного управления» и конфисковал несколько десятков миллионов цзиней[30] железа и меди. По-моему, так: если что-то позволено в Лояне, то это дозволено и в Сучжоу!

Ц а й  Ш а о б и н. А я помогал Третьему брату У в исполнении этого дела. Ведь тут есть и вторая польза.

С е  Я о х у а н ь. Какая же польза?

У  Х у н. Просвещу тебя в твоей темноте! Сейчас у народа Цзяннани в сердцах разброд. И если они переплавят железо и медь на оружие да поднимут бунт — с ними не справишься.

С е  Я о х у а н ь. Так вот оно что! Тут, оказывается, все обдумано! Ха-ха-ха! Но ведь без железа и меди у народа не будет ни плугов, ни мотыг, ни котлов, ни кувшинов. А если заставить сдать все плуги и мотыги, как людям пахать и сеять? Если забрать все котлы и кувшины, в чем варить пищу и держать воду? В древние времена первый император династии Цинь[31] забрал у народа все орудия и отлил из них себе металлическую статую. Так ведь тогда простой народ поднялся с дубинами и кольями. Неужели сын сановника об этом не знает?

Ц а й  Ш а о б и н. Что могут значить дубины против наших беспощадных действий.

С е  Я о х у а н ь. Ха-ха! Как будто вы не знаете, что простые люди тоже могут прибегнуть к беспощадным мерам! Следующий пункт касается Сяо Хуйнян.

У  Х у н. Эта Сяо Хуйнян — служанка, купленная нашей семьей.

С е  Я о х у а н ь. Так! Но разве вы не знаете, что по законам нынешней династии не позволяется покупать в рабство членов свободных семей?

У  Х у н. Это… Но ведь…

В а н  Ц з я о. Но ведь никто эту служанку не «принуждал к сделке». Таково было желание ее семьи.

С е  Я о х у а н ь. Представить сюда женщину Сяо и ее мать Чжэн!

Стражник вводит  м а т у ш к у  С я о  и  С я о  Х у й н я н.

М а т у ш к а  С я о, С я о  Х у й н я н (на коленях). Бьем челом высокому сановнику!

С е  Я о х у а н ь. Сяо Чжэн! Верно ли, что твоя семья, пребывая в крайней нужде, решила по доброй воле продать дочь в дом У?

М а т у ш к а  С я о. Ай-я! Ваша милость! Хоть моя семья и бедна, но мой покойный муж Сяо Тай и в бедности находил утешение. Его знала вся наша волость. Как может простая женщина продать свою дочь в рабство в дом У? И к тому же, когда покойный муж был еще жив, он обещал дочку в жены Лун Сянцяню, а этот У Хун — настоящий кровопийца!

В а н  Ц з я о. Ты что же, старая кочерыжка, за долги рассчитываться не хочешь?

М а т у ш к а  С я о. Ты, Ван Цзяо, настоящий грабитель. Ты пользуешься тем, что дом У силен: даже наши несколько му тощих полей прирезал к вашему парку Юйхуа. И отдавать не хочешь. А сегодня увел насильно мою дочь, да еще говоришь — я сама хотела!

В а н  Ц з я о. Кто тебя принуждал? Как ты докажешь?

М а т у ш к а  С я о. У меня все тело в синяках — вот и доказательства! (Поет.)

Тощего поля несколько му        эта семья проглотила И обнаглела — женщин простых        стала утаскивать силой. Где же тот суд, в котором смогу        я обрести справедливость? Жалобу я приношу и надеюсь        только на вас, ваша милость.

С е  Я о х у а н ь (глядя на У Хуна). Забрать из-под него сиденье! Сяо Чжэн! Ты говоришь, что твоя дочь была еще в детские годы обещана сюцаю Луну, но он ведь пока не вернулся из мест, где учится. Чем ты подтвердишь свои слова?

У  Х у н. Довольно! Инспектор Се, как ты можешь доверять словам подлого люда? Откуда у нее может взяться какой-то сюцай лун, сюцай звезд? Муж этой женщины — я!

С я о  Х у й н я н. Тьфу! (Поет.)

Муж мой Сянцянь на горе Хэншань        книги усердно учил. Первое место за свой талант        в списках он получил… Сын собаки! Да будет забыто        твое ненавистное имя, Как смеешь женщину честную ты        порочить речами такими!

За сценой крик: «Приношу жалобу!»

С е  Я о х у а н ь. Кто там еще требует справедливости?

С л у ж и т е л ь. Справедливости требует Лун Сянцянь.

С е  Я о х у а н ь. Впустить Лун Сянцяня!

Л у н  С я н ц я н ь (входит в сопровождении служителя, низко кланяется). Бью челом высокому сановнику.

С е  Я о х у а н ь. Лун Сянцянь, женщина Сяо Чжэн говорит, что ее супруг Сяо Тай некогда обещал вам в жены свою дочь Хуйнян. Было ли такое?

Л у н  С я н ц я н ь. После того