Фотография львицы и меня, мы стоим друг напротив друга в клубе прошлой ночью, мои руки на ее бедрах, а ее – на моих щеках, и подпись: «Глаза в глаза, вы словно разговариваете». Я не помню этого, но судя по нашим улыбкам, мы хорошо провели время. Пялюсь на фотографию. Бенито видел, как я с ней разговаривал, и с ним не случился приступ?

Поднимаюсь по дорожке к дому, мобильник снова вибрирует – еще одно сообщение от моего приятеля.

«И кстати, сволочь! Ты с ней разговариваешь? Понимаю, она действительно хороша, но я мегазлой!»

Вздыхаю и засовываю мобильник в карман. Я знаю его наизусть.

Толкаю дверь, слышу, как Чеви быстро разговаривает с кем-то. Прохожу вперед с твердым намерением напомнить ему, пока не знаю как, что он должен выполнить обещанное про парня в кабинете отца, но чья-то рука хватает меня и тянет на кухню.

Успеваю заметить позеленевшие от удовольствия глаза. Мой рот накрывают губы, а две холодных руки обхватывают затылок.

Во мне сейчас удар грома, взрыв, приливная волна. Пока я позволяю своим губам ответить на эту чувственную атаку, мой член взрывается в штанах.

Неужели можно так быстро получить адский стояк? Люди вообще так умеют? Этот взгляд не столько веселый, сколько горячий, как угли. Она застала меня врасплох, эта львица-стерва.

Она вонзает ногти в мой затылок и снова набрасывается. Черт побери, если она продолжит, стояком дело не ограничится. Хватаю ее за бедра с силой, большей, чем ожидал, и ее спина упирается в стену. Кажется, мой член пытается взять все под свой контроль. Елена стонет у моего рта и словно обращается к моим причиндалам на языке, которого я не понимаю. Вспышка врезается в меня, и мне приходится сопротивляться желанию раздеть ее, чтобы проверить, будут ли мои пошлые фантазии такими же захватывающими, какими они выглядели.

Прижимаю ее к стене, кухонный стол сегодня не получит ее упругое тело. Стой, парень! Или кончишь от одной лишь мысли. Ты, давай, завязывай!

Не знаю, где нахожу в себе силы, но прерываю этот момент. Я словно подул на пламя своей зажигалки. Львица впивается в меня взглядом, не давая своей добыче скрыться. Вот это да! Она великолепна.

Открываю рот, затем тут же закрываю его.

– Эм…

Улыбка растягивает ее еще влажные губы.

– Что? – шепчет она.

Несколько раз моргаю и хватаю ртом воздух. Дыши, придурок, ты похож на цыпочку перед прекрасным принцем. Если начну краснеть, то, считай, пропал.

– Что это было? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня и не отвечает. Ее улыбка становится шире, а руки поднимаются вверх к моим щекам, треплют бороду, которую я уже несколько недель не могу сбрить.

– Благодарю тебя, как ты и просил.

Проглатываю слюну, мой член сердито стучит по моей ширинке, хочет выйти, мое лицо вспыхивает. Прикусываю нижнюю губу.

Успокойся, парень…

Отступаю, член рвется через мои джинсы. Львица смотрит туда. Да, дорогая, ты должна была ожидать такое… Беззвучно хихикаю.

Почему-то Елена избегает моего взгляда и неловкими движениями начинает тереться об меня.

– Эй! Чт… – начинаю было я.

Слишком поздно, она набирает скорость. Это так неожиданно, что секунды три ушло на то, чтобы выпутаться из этой непростой ситуации.

Мой член торчит, как переваренная спаржа.

В обычное время эта картина заставила бы меня повеселиться, но сейчас мне нужно кончить, чтобы успокоиться.

Ухожу из кухни, нам нужно немедленно поговорить о том, что она только что сделала. Интересно, насколько она невинна: если обычно стояк ее пугает, она не должна уметь делать то, что сделала. Между нами не просто пропасть, между нами – целый мир.

Устремляюсь по лестнице. На первой ступеньке встречаю Чеви, играющего с фигурками супергероев.

– Эй! Смотри, как быстро бежит Тиган!

Я едва смог остановиться, улыбаюсь ему.

– А потом ты пойдешь к господину, у которого твои глаза? – восклицает он, когда я уже поднялся по второй лестнице, догоняя львицу.

Оборачиваюсь, чтобы кивнуть ему. Я бы пошел прямо сейчас, но у меня есть более срочные дела, в которых нужно разобраться.

Поднявшись наверх, направляюсь прямо в свою комнату, а затем в ванную. Обнаруживаю, что моя львица чистит зубы, как будто съела что-то несвежее. Воняет рвотой. Неужели она?..

Прохожу по комнате, в туалете чисто, но запах отбеливателя щиплет мне горло. Львица плюет в умывальник, хватаю ее, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Отпусти меня!

Почему она кричит на меня? Я слишком туп, чтобы повиноваться и только сильнее сжимаю ее плечи. Она застонала от боли. Ничего, она должна объясниться! Сначала она меня целует, а потом вырывается и чистит зубы, как будто я ей противен.

Я слишком зол, чтобы просто молча смотреть. Между моим сердцем и моей гордостью ужасная борьба, я больше не могу думать спокойно.

Яростным жестом показываю ей туалет, потом зубную щетку в ее руке. В моем взгляде попытка понять, что происходит. Елена отворачивает голову, чтобы не смотреть на меня, ее рыдание разрывает меня на части.

– Я… ничего, мне было нехорошо. Перестань, ты делаешь мне больно, – плачет она.

Тяжело дышу. Я ей настолько противен? Ничего не понимаю, это ведь она набросилась на меня на кухне, я просто отреагировал, как любой парень. В чем проблема? Я даже не прикоснулся к ней, совсем.

Она борется с плачем, швыряет зубную щетку в умывальник и бежит к себе в комнату.

Мой внутренний ублюдок хотел бы последовать за ней и заставить ее говорить, кричать, хныкать так же, как и я сейчас, но какая-то другая часть меня слишком устала, чтобы настаивать.

Дверь захлопывается, и я остаюсь посреди пустой комнаты. Вытираю лицо.

Я устал от этой девушки, от этой жизни, где нет ничего, абсолютно ничего простого. Так всегда будет в моем дерьмовом существовании?

Неужели каждый шаг будет даваться с яростью и болью?

Черт, нужно покурить. Нет, лучше пива. Нет, никакого больше алкоголя. Лучше всего сейчас косяк.

Это все равно лучше, чем вломиться в дверь Елены и сунуть ей компьютер под нос, чтобы она поняла, что я знаю больше, чем она думает. Хотя что я на самом деле знаю?

Ухожу и оставляю страдающую львицу в ее логове. Хотелось бы мне поговорить с ней побольше, возможно, ей бы тоже. Чем чаще я ее вижу, тем лучше понимаю, что из нас двоих именно она говорит меньше всех.

Спускаюсь к входу. Иду по коридору под лестницей, следую вниз и оказываюсь перед закрытой дверью отцовского кабинета. Кладу руку на ручку. Черт, заперто.