Последние слова Ян произнёс с недоумением.

– Закрываем динамики мобильных телефонов, – ответила Аня. Она делала это инстинктивно, когда речь заходила о Плуто. – Чтобы никто нас не подслушал.

– Мы вычислили, где находится Генри Перес, второй по важности человек из группы «Гелеарте» и однокурсник Клауса. И не просто вычислили: он сам оставил хлебные крошки, ведущие к нему.

Глубоко вздохнув, Ян сделал жест, предлагая им подойти поближе.

– Покажите, – произнёс он.

В течение следующих пяти минут Лукас описал Яну речь Генри, произнесённую перед камерой в декабре прошлого года. О том, как они заметили сходство со стихами Киплинга и о вандале в Мумбаи, который снёс статую поэта в тот же день, когда Генри выложил своё видео.

Просмотрев видео несколько раз, Ян выпрямился и долго смотрел то на Аню, то на Лукаса, после чего достал телефон и позвонил Лилии. Несколькими короткими фразами он убедил её, что лучший способ избавить Аню от навязчивой идеи – позволить ей продолжить, чтобы она лично убедилась, что гоняется за собственной тенью. Он заверил Лилию, что Аня будет в безопасности, поскольку теперь он будет открыто следовать за ней.

– Ладно, – согласился Ян. – Летим в ваши трущобы. Но при одном условии: ни шага от меня. Если вы решите сбежать, то не серчай, шкет, я пристрелю тебя не задумываясь. Потом пожалею, конечно, будет совесть мучить. Но я сделаю это не задумываясь, если что-то станет между мной и защитой моей подопечной.

Лукас протянул Яну ладонь в знак заключения соглашения, и они некоторое время смотрели друг другу в глаза, сцепившись руками. Аня переводила взгляд с одного на другого. Кажется, они соревновались в том, кто крепче, но она не собиралась ждать, чем закончится это противостояние.

– Идём, – позвала она. – Надеюсь, самолёт ещё не улетел.

– О, не волнуйтесь, – ответил Ян. – Лилия аннулировала ваши билеты через две минуты после покупки.

– Что?

– Поэтому мы полетим на личном джете.

Забрав рюкзак Ани, Ян взял её за руку и пошёл быстрым шагом. Аня неловко семенила, чтобы поспевать за ним. К её удивлению, он не вошёл в основную зону, а двинулся дальше к южной части терминала.

Тхари пользовались тем же аэропортом, что и люди из города, но въезд у них был отдельный. Парковка для жителей посёлка находилась внутри аэропорта, и чтобы улететь, им не нужно было проходить досмотр и оформлять документы. Достаточно было позвонить пилоту, чтобы тот подготовил самолёт, после чего можно было вылетать.

На внутреннюю зону они прошли через врата, охраняемые одиноким парнишкой с автоматом в руках. При их приближении он вытянулся по стойке «смирно» и уставился на горизонт. Ян приложил тыльную сторону ладони к считывателю у врат, и они распахнулись.

– Далеко нам до самолёта? – спросил Лукас.

– От километра до четырёх, – ответил Ян. – Смотря где припаркован. Я оставил машину на общественной парковке, поэтому идти придётся пешком.

Однако вскоре к ним подъехал перронный автобус, грязный и пропахший потом. Похоже, администрация аэропорта решила их подвезти, но у них не нашлось премиального автомобиля, только автобусы для обыкновенных людей.

Основной джет семьи Келвин ожидал их в самой дальней части аэродромной территории и был чуть длиннее других машин в своём классе. Длина его фюзеляжа составляла тридцать целых четыре десятых метра, что было на десять метров больше, чем средняя длина джетов других жителей посёлка. Другие два были поменьше и сейчас должны были стоять в ангарах.

– Ого, – присвистнул Лукас, приближаясь к самолёту, где их встречали в ряд два пилота и два бортпроводника: трое мужчин и женщина возрастом от сорока до пятидесяти лет.

Фыркнув, Ян направился по трапу вверх. Аня так часто бывала в этом самолёте, что не обращала на него никакого внимания, а Лукас удивлялся всему: экипажу, который лично его поприветствовал, словно он официальный посол другого государства, интерьеру самолёта, обеденному меню, отдельной душевой комнате. Он ощупал каждое кресло и каждый диван самолёта, включил и выключил телевизор на боковой панели, обнаружил под ним игровую приставку и удивлённо воскликнул:

– «Нинтендо-пять»?! Их же ещё нет в продаже!

– Андрес её заказал, – ответила Аня. – Он любит такие штуки.

После этого Лукас посидел в каждом кресле, выбирая, какое из них мягче, затем собрал все подушки, разложил их в одном месте и уселся, как король на троне.

– Господи, как удобно, – произнёс он. – Официант, музыку!

После его слов из динамиков самолёта полилась неоклассическая музыка с элементами электроники. От удивления Лукас дёрнулся.

– Тебя услышал голосовой помощник, – усмехнулась Аня.

Вскоре самолёт пришёл в движение и долго выруливал в сторону взлётной полосы, после чего оторвался от земли и следующие десять часов плавно двигался на восток.

За это время Аня и Лукас успели обговорить, каким образом они будут искать Генри Переса, поиграть в последнее, божественное издание шестых свитков на «Нинтендо», посмотреть от начала до конца «Долину разума», после чего Аня отправилась спать, а Лукас взялся за мини-бар. Он предлагал Яну выпить вместе, но тот показал монету трезвости с надписью «2 года».

Когда ночью Аня проснулась от неприятного видения, она осмотрела салон и увидела, как Лукас спит прямо в одежде на откидном кресле, а Ян с задумчивым видом смотрит на облака за окном. Пока она жила в особняке, часто вставала по ночам, чтобы сходить в туалет, и иногда спускалась на первый этаж, чтобы проверить, что есть в холодильнике. Каждый раз она заставала Яна сидящим на диване – тот никогда не спал. Казалось, этому человеку вообще не нужен сон.

Джет прибыл в Мумбаи в восемь часов пятнадцать минут по местному времени, однако по внутренним ощущениям Ани стояла глубокая ночь. Она с трудом разлепила глаза и долго не хотела вставать, ворочаясь с боку на бок.

– Аня, вставай, – звал её Лукас.

– Оставь её, пусть поспит, – прервал его Ян. – Мы в этом самолёте можем находиться сколько захотим.

– Чтобы приспособиться к времени этой страны, нужно перебороть сон и заснуть вечером, как и остальные. Иначе проснёшься на закате как идиот и будешь ходить, пока все спят.

– Это не единственный способ. Можно каждый день вставать чуть раньше и адаптироваться постепенно.

Звуки разговоров мешали Ане спать, она натянула плед на голову и повернулась к ним спиной. Через несколько минут непрерывных уговоров Лукас убедил её подняться, и она, растрёпанная, в помятых шортах и майке, скрученной набок, направилась к выходу.

Первым, что она увидела в Мумбаи, был мокрый асфальт. В нос дохнуло влагой, и Аня пошатнулась. Она не выбиралась из Гибралтара больше полугода и успела позабыть, что такое дождь: всё вокруг было мокрым.

Следом она перевела взгляд выше и увидела вдали ряд бетонных построек, тянущихся вдоль стены аэропорта. Они застыли в разгар стройки и не один год стояли заброшенные: без окон и дверей, без крыши, лишь голые скелеты домов, ждущие завершения работы. С этого ракурса казалось, что город был покинут несколько лет назад.

Однако это впечатление было обманчиво: в Мумбаи проживало больше сорока восьми миллионов жителей, что было на три миллиона больше, чем в Гибралтаре.

– Что теперь, мистер Шерлок и госпожа Холмс? – спросил Ян. – Каковы ваши дальнейшие шаги? Пойдёте в полицию и будете спрашивать, кто снёс статую в центре города?

– Никакой полиции, – ответил Лукас, и Аня кивнула. – Мы не хотим, чтобы Генри арестовали как террориста. Мы должны найти его сами.

– Значит, в ближайшие дни вы будете частными детективами? А вы хоть знаете, как вести расследование?

– Между прочим, мы нашли Клауса Беккера, – ответила Аня. – А его искали спецслужбы всего мира.

– Это да, – подтвердил Ян.

На площадке их встретила девушка в униформе аэропорта. Спросив у прибывших, не нуждаются ли они в чём-то, и получив от Ани отрицательный ответ, она указала на бронированный «Кадиллак Спектрум», стоящий неподалёку. Это был штатный автомобиль аэропорта для персон экстра-класса. Напоследок женщина попыталась вручить подарок в виде ярко-зелёного зонта с цветами, но Ян осторожно убрал её руку, даже не прикоснувшись к предмету.

Только