— А похоже, что мне есть где спрятать нож?

Заинтригованный взгляд Маркуса скользит по моему телу, следуя за изящными изгибами и задерживаясь на моей заднице.

— Еще как похоже, — бормочет он. — Ты бы ужаснулась, если бы знала, в какие разные места мне приходилось засовывать оружие на протяжении многих лет.

Мои глаза расширяются, а из горла вырывается резкий вздох.

— Я не засуну гребаный нож себе в задницу.

Роман и Леви останавливаются впереди и медленно поворачиваются ко мне лицом, нахмурив брови.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Спрашивает Роман, его взгляд сужается, когда он переводится на младшего брата. — Вряд ли сейчас время обсуждать, чем ты собираешься ее трахнуть.

— ЧТО? — Я вскрикиваю от ужаса, когда Маркус просто ухмыляется, не утруждая себя тем, чтобы поправить своего брата. — Это не то, что мы обсуждали.

— Конечно, — усмехается Леви, поворачиваясь спиной и продолжая спускаться по узкому переулку. — Не приходи ко мне плакаться, когда это лезвие случайно проткнет твою задницу.

Я стону, разочарование быстро овладевает мной.

— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЗАСОВЫВАТЬ ГРЕБАНЫЙ НОЖ СЕБЕ В ЗАДНИЦУ, — кричу я как раз в тот момент, когда двое вышибал выходят из переулка, их острые взгляды падают на меня, приподняв брови.

— Блять, — бормочу я себе под нос, смущение захлестывает меня.

Вышибалы переводят взгляды на братьев ДеАнджелис, и внезапно их брови становятся не такими высокими. Челюсти сжимаются, когда Маркус отходит от меня, чтобы встать как одно целое со своими братьями, и они обмениваются тихими словами. Когда вышибалы с бледными лицами смотрят друг на друга, их руки опускаются к оружию на бедрах. Роман качает головой.

— На твоем месте я бы этого не делал.

Вышибала слева тяжело сглатывает, его взгляд возвращается к Роману, и по моему телу пробегает холодок. Это были самые первые слова, которые Роман сказал мне после того, как они меня похитили. Я пытаюсь отодвинуть это на задний план, напоминая себе, что с тех пор все изменилось к лучшему.

— Нам не нужны неприятности, — говорит вышибала, осторожно поглядывая в мою сторону и задаваясь вопросом, какого черта такая девушка, как я, делает с такими парнями.

— Нам тоже, — говорит ему Роман. — Итак, я предлагаю вам отойти в сторону, прежде чем мы будем вынуждены устранить проблему.

Другой парень качает головой, его глаза расширяются от ужаса, он точно знает, с кем имеет дело.

— Пожалуйста, чувак. Дома у меня жена и дети.

Леви вздергивает подбородок, выражение его лица не похоже ни на что, что я когда-либо видела раньше.

— Тогда уйди с дороги, — говорит он. — Иначе твоя жена будет называть меня папочкой.

Парень бледнеет и, не говоря больше ни слова, опускает взгляд в землю и начинает идти обратно по переулку, как будто ни черта только что не произошло, оставляя взгляды всех троих братьев устремленными на другого вышибалу.

— Так как это будет? — Спрашивает Маркус, зная, насколько пугающей может быть их троица, когда они выступают как одно целое.

— Как я и сказал, — повторяет парень. — Я не хочу неприятностей.

— Тогда это зависит от тебя, не так ли?

Парень осторожно оглядывается на внутреннюю дверь клуба, зная, что если он пропустит нас, то, скорее всего, потеряет работу, но если он этого не сделает, то, скорее всего, лишится жизни. Зная, что так будет лучше, он отходит в сторону, опустив подбородок, как будто подвел себя, но я так не считаю. Сегодня он спас себя.

— Умный ход, — бормочет Роман, прежде чем посмотреть на своих братьев и кивнуть. — Давайте сделаем это быстро. Пройдет совсем немного времени, и кто-нибудь узнает нас и вызовет подмогу.

Братья кивают, и Роман входит через задний вход клуба, а Леви следует за ним. Маркус ждет, пока я встану между ними, чтобы не отстать, как раз в тот момент, когда тяжелая задняя дверь захлопывается за нами.

Мы идем по клубу, и я внимательно слежу за парнями, мне не нравится то, что я вижу. Этот клуб отличается от того, к чему я привыкла, и я быстро начинаю видеть знакомые лица мужчин, от которых мне обычно приходилось уворачиваться. Это те мужчины, которые представляют угрозу для окружающих, те мужчины, которых вы не хотите видеть подкрадывающимися к вам в клубе, мужчины, с которыми вам нужно следить за тем, что вы пьете. Черт возьми, здесь есть лица, которые я узнаю по вечеринке парней в замке всего несколько ночей назад, и это говорит о многом.

Это не то место, где я хотела бы быть, и от вида того, как люди вокруг нас кивают братьям в знак признания или уважения, у меня по спине пробегают мурашки. Может, Маркус был прав, когда предположил, что я должна была спрятать нож в своей заднице. Мне бы сейчас не помешала его защита.

Братья проходят по клубу так, словно были здесь миллион раз, и когда они подходят к переполненному столику, он быстро становится их собственным. Люди разбегаются при одном виде братьев, и они направляются к пустому столу, пропуская меня первой, чтобы я села позади них.

Музыка оглушает, и, судя по ее звукам, ди-джей понятия не имеет, что он делает. Я бы предпочла непрекращающийся бой барабанов Леви миллион раз этому дерьму. Официантки снуют к нашему столику и предлагают парням все, что они могут пожелать, — напитки, таблетки, косяки, девочек. Все, что они захотят, им подадут, просто в надежде, что они не разнесут это место на куски и не превратят его в бойню. Хотя, судя по всему, я не думаю, что мы пробудем здесь долго.

Маркус с радостью принимает выпивку и косяк, и прежде, чем девушка успевает скрыться, он откидывается на спинку сиденья и закидывает ноги на маленький столик между нами.

— Итак, — говорит он, оглядываясь на меня, прикуривает косяк и делает глубокую затяжку, выпуская дым идеальными кольцами. — Что ты думаешь о секс-видео?

Я поднимаю бровь и смотрю на него пустым взглядом, мои глаза блестят от беззвучного смеха.

— С Леви? Конечно.

У него чуть-чуть отвисает челюсть, и на мгновение он выглядит почти оскорбленным.

— Возьми свои слова обратно, — требует он, пока Леви пытается сохранить серьезное выражение лица, притворяясь, что ему наплевать на наш разговор.

Я качаю головой.

— Можешь подержать камеру, если хочешь, но я уверена, что со штативом мы добьемся лучших результатов.

— Продолжай в том же духе, и я буду вынужден показать тебе истинное назначение штатива.

Я выгибаю бровь, точно зная, о чем он говорит, и ловлю себя на том, что смотрю на Леви, любопытство