— Продолжай так смотреть на нас, и мы сделаем это прямо сейчас, черт возьми, на глазах у всего мира.

Я с трудом сглатываю и быстро отвожу взгляд, но в этот момент трое братьев встают в унисон. Мои глаза расширяются, и я смотрю, как четверо мужчин приближаются к братьям, у каждого из них мрачное выражение на лицах.

Они не хотят быть здесь, и они чертовски уверены, что не хотят находиться в их присутствии. Очевидно, что они не находят это таким захватывающим, как я за последние несколько дней. Ну, вы знаете после того, как я поняла, что их угрозы моей жизни были не более чем тактикой запугивания.

Четверо мужчин подходят ближе, замедляя шаг по мере приближения к нашему столику.

— Джулиус, — говорит Роман, кивая в сторону парня, который стоит впереди и в центре, того, кто меньше всего похож на того, кто вот-вот наложит в штаны. — Принес наши деньги?

Я наклоняюсь вперед, пытаясь получше рассмотреть парня, когда начинает звучать его имя. Он один из крупнейших дилеров в городе, и ему было запрещено входить в клуб, в котором я работала много лет назад. Я никогда не имела с ним ничего общего, но я знаю девушек, которые разрушили свои жизни из-за дерьма, которым он их снабжал.

Джулиус кивает парню слева от него, который выходит вперед и протягивает Леви черную сумку. Он берет ее и бросает на стол передо мной.

— Пересчитай, — говорит Леви. — 50 тысяч.

Мои глаза вылезают из орбит, и я в шоке смотрю на него.

— 50 тысяч?

— Только побыстрее, — предупреждает он. — У нас не вся ночь впереди.

Я быстро двигаюсь к сумке, зная, что все они просто будут стоять вокруг, неловко наблюдая и ожидая, пока я закончу.

— Ей не нужно пересчитывать. Все здесь, — говорит Джулиус, в его голосе слышится паника. — Я сам пересчитал.

Роман делает небольшой шаг вправо, загораживая Джулиусу обзор. — Тогда тебе не о чем беспокоиться, не так ли?

Джулиус замолкает, и, несмотря на сотни тел, набившихся в клуб, я все еще чувствую напряжение, волнами исходящее от парней. Я быстро приступаю к работе, перебирая пачки наличных, стараясь не зацикливаться на том факте, что это больше денег, чем я когда-либо видела в своей жизни.

Проходит пятнадцать минут, прежде чем я поднимаю взгляд на Романа с содроганием, мой желудок сжимается, когда я понимаю, что должно произойти дальше.

— Не хватает двух штук, — говорю я ему.

— Ты уверена? — спрашивает он, его пристальный взгляд впивается в мой, мы оба знаем, что если я все посчитала неправильно и его следующие шаги окажутся напрасными, то эта кровь будет на моих руках.

— Я проверила три раза, — говорю я, указывая на стопки наличных на столе и показывая, что последняя стопка получается немного короче остальных. — И насчитала 48 тысяч каждый раз. Я уверена. Он тебя обманул.

Трое братьев поворачиваются обратно к Джулиусу, который выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок, и прежде, чем он успевает произнести хоть слово, Роман достает пистолет и стреляет ему прямо между глаз. Вокруг раздаются вздохи, когда свидетели случайно смотрят в нашу сторону, но, увидев братьев ДеАнджелис, занятых своим делом, они поворачиваются обратно и продолжают свой вечер, как будто ни черта не видели.

Трое мужчин, окружающих братьев, выпрямляются, делая вид, что их босс не лежит мертвым у их ног.

— Итак, кто из вас выйдет вперед? — Спрашивает Роман, окидывая взглядом троих мужчин. — У меня еще куча товара, который нужно доставить, и тому, кто сможет продать следующую партию и восполнить то, что не додал ваш босс, полагается бонус.

Парень, который передал Леви сумку, делает шаг вперед.

— Я могу это сделать, — говорит он. — Я знаю все его контакты.

— Хорошо, — говорит Роман, кивая Маркусу, который тянется под стол и достает черный портфель. — Твой босс прямо здесь? Это твое предупреждение. Если ты облажаешься, то окажешься на земле рядом с ним. Это ясно?

— Джулиус никогда не говорил мне, что он продает и какие у вас цены. Я просто знаю покупателей.

Роман молча смотрит на него, пока Маркус не подходит к кейсу и не открывает защелки. Я не могу удержаться, чтобы не встать и не перевести взгляд с Леви на Романа, чтобы хорошенько разглядеть, чем они занимаются, и, когда Роман говорит о своих ожиданиях, все, что я могу сделать, это разинуть рот.

Это то дерьмо, которое я видела плавающим по клубу. Это таблетки Джованни, только упаковка другая.

Смех вырывается из моего горла, и я откидываюсь на спинку сиденья, весело качая головой. Я думала, ребята приехали сюда по делам своего отца, но это определенно не так. Они ведут свой собственный бизнес, воруя продукцию своего отца, раскручивая свой собственный бренд и используя связи Джованни для получения прибыли. Это чертовски рискованная игра, но, черт возьми, это лучший способ трахнуть их отца.

Они не просто подрывают его авторитет, они полностью его портят.

Леви становится скучно, и он опускается рядом со мной.

— Что тут смешного? — спрашивает он, его взгляд прищуривается, когда он снова смотрит на мертвое тело, лежащее грудой у их ног.

— Это таблетки вашего отца, не так ли? Я узнала их по клубу. Вы не просто планируете свергнуть его. Вы подрываете его деловые отношения и полностью захватываете власть.

Леви смеется, и по его лицу расползается злая ухмылка.

— Ты наблюдательна, — комментирует он, откидываясь назад и кладя руку на спинку моего сиденья. — Это его таблетки. Он производит их, а мы крадем прямо у него из-под носа. Он производит столько дерьма, что даже не замечает. Мы меняем марку на его гребаном складе, и его ребята доставляют товар прямо к нашей входной двери. Он продается в его городе, и мы получаем 100 % прибыли, даже не пошевелив пальцем.

— Вы, ребята, коварные вдохновители.

Леви пожимает плечами.

— Нет, просто бизнесмены, которые знают, как нагнуть систему.

— И он понятия не имеет?

— Ходят слухи о новом поставщике, но он слишком слеп, чтобы видеть, что находится прямо у него под носом. Черт возьми, этот ублюдок даже попросил нас найти этого нового поставщика и разобраться с ним.

— Ты что, шутишь?

— Нет, — говорит он. — Когда мы будем готовы свергнуть его, мы хотим, чтобы вся наша операция была уже подготовлена. Мы не просто уберем отца, мы уничтожим всю семью ДеАнджелис. Когда мы закончим, не останется никого,