Марина успокоила его, напомнив, что список известных Посвящённых очень короток — всего девять человек, включая его самого и меня, причём одного из этих девяти язык не повернётся назвать человеком. Она имела в виду Создателя обеих наших Вселенных. И девять — это за всю историю существования Вселенной. То есть примерно за двадцать шесть миллиардов лет. А это, в свою очередь, означает, что возможности подпитки «тёмной» энергией вовсе недостаточно для того, чтобы войти в круг Посвящённых. Она выразилась так:

— Это, наверное, условие необходимое, но недостаточное. Должно быть что-то ещё! И что это такое, мы пока не знаем.

Наставник согласился с её аргументами, но предложил на всякий случай провести пару натурных экспериментов. Марина согласилась с ним, и в качестве подопытного кролика предложила саму себя. Нам с Наставником и делать ничего не пришлось. Просто говорили ей, что она должна сделать, и она пыталась это сделать. Например, первой моей просьбой было: «Перенеси вон то полено из клетки рядом с камином на стол, но руками при этом не пользуйся!»

Разумеется, ни я, ни Наставник никакой дополнительной энергией её не снабжали. Эксперимент должен быть чистым! Она должна была проделывать предложенное, пользуясь исключительно собственной энергией и той подпиткой со стороны «тёмной» энергии, которую имеет.

К сожалению, ничего у неё не вышло. Предметы мы выбирали самые разные — начиная от массивной хрустальной пепельницы и заканчивая лежащим на журнальном столике пустым почтовым конвертом. Подсказать ей алгоритм действий мы с Наставником не могли, потому что, собственно, никаких алгоритмов и не существует. Не называть же алгоритмом обычное желание типа «я хочу, чтобы...»?

После часа безуспешных попыток Марина потеряла терпение и сказала, что все эти эксперименты она может продолжить самостоятельно и предложила всем выпить чаю. Я сбегал на кухню, и мы с Иванкой накрыли в каминной чайный стол. Вот там, за столом, Наставник и попросил меня рассказать побольше об этой «тёмной» энергии.

Термин «тёмная материя» он, конечно, уже слышал, — в научной и научно-популярной литературе он довольно часто мелькает, — но не придал ему значения и в детали не вдавался. Да и вообще, мол, физика и математика — это не для него. Вот на мечах сразиться или организовать рыцарский турнир — тут он может многому нас научить, — а космология это не для него. Но теперь ему тоже стало интересно.

Посмеялись, конечно. Иванка громче всех хохотала. Она любит, когда Наставник бывает у нас в гостях, да и он к ней относится с большой симпатией. Кстати, лапы и живот Тишке она помыла, и он тоже принял участие в общем разговоре. Лежал под столом, она мяла ему бока своими босыми ногами, он громко мурлыкал и время от времени принимался осторожно покусывать эти ноги. Поиграть ему хотелось, а его «мамке» было не до него. Ей тоже было интересно послушать наш разговор.

Мне захотелось поинтересничать, поэтому свой рассказ я начал с вопроса.

— Слышали ли вы, Наставник, что американским астрономам удалось обнаружить существование атмосферы на девятой, самой удалённой от Солнца, планете Солнечной системы? Я имею в виду на Плутоне. Заметка об этом вышла в журнале «Международная астронавтика» осенью прошлого года. По-моему, в сентябре. Новость эту перепечатали «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон пост» и некоторые европейские газеты.

Наставник с улыбкой покачал головой.

— Нет, не слышал. А почему спрашиваешь?

— А потому спрашиваю, что ещё весной прошлого года на Плутоне никакой атмосферы и в помине не было! Я лично проверял!

— Как проверял, Саш? — заинтересовалась Иванка. Впрочем, она тут же подпрыгнула на стуле, ойкнула, сердито пнула Тишку и заглянула под стол. — Чего кусаешься, бандит?

Я тоже заглянул под стол. Тишка улыбался, довольный произведённым эффектом и тем, что Иванка обратила на него внимание. Сев на стуле ровно, я ответил на её вопрос.

— Как проверил, спрашиваешь? А очень просто: я там побывал. Не спалось что-то, вот и решил слетать на Плутон. До того дня я там ещё не бывал.

— Ты к чему это, Малыш?

— К тому, что атмосфера на нём появилась после моего визита туда, и то, как она возникла, имеет непосредственное отношение к теме нашего разговора.

— Какой-то эксперимент? — поднял бровь Наставник.

Прежде чем ответить, я посоветовал Иванке выставить Тишку за дверь. Очень уж он расшалился. Поговорить не даст. Тишка почувствовал моё недовольство и поменял диспозицию. Перебежал под столом к ногам Наставника и благовоспитанно уселся рядом с его стулом. Наставник потрепал его за ухо. Тишка тут же положил передние лапы к нему на колени, заглянул на стол, увидел смеющиеся глаза Марины, потом заметил, что я хмурюсь, и снова нырнул под стол.

— Да, небольшой эксперимент, Наставник. Я там зажёг искусственное Солнце — небольшое, размером с теннисный мяч, — а для его создания я использовал как раз «тёмную» энергию.

Наставник с Мариной переглянулись и молча уставились на меня. На их лицах читалось непонимание, поэтому пришлось пояснять.

— Понимаете, до того дня в моих знаниях о Вселенной имелась одна принципиальная ошибка. Я правильно полагал, что Создатель запустил процесс создания Вселенной сконцентрировав в одной точке заранее подготовленного пространственно-временного континуума чудовищное количество энергии, и в одно мгновение выпустил её на свободу. Этот момент учёные, занимающиеся космологией, называют Большим Взрывом.

— И в чём же была ошибка? — спросил Наставник. — О Большом Взрыве я слышал и тоже считаю, что именно Создатель запустил этот процесс.

— Ошибочным было предположение, что энергию для этого взрыва Создатель взял откуда-то извне.

— Ты хочешь сказать, что это была та самая «тёмная энергия»? — тут же сообразила Марина. Я молча кивнул. — И ты решил проверить? — нахмурилась она.

— В микроскопическом масштабе и под полным контролем! — быстро ответил я. — Именно поэтому я проделал это максимально далеко от Земли и от Солнца.

— Но последствия, причём планетарного масштаба, всё же были, — Наставник тоже хмурился.

— Да, были… Немного не рассчитал. Нужно было сделать шарик ещё меньше. Или отнести его от планеты подальше. На пару тысяч, а может, даже и на пару десятков тысяч километров дальше. Тут довольно сложно рассчитать.

— На какой высоте от поверхности это произошло и как долго продолжалось? — спросила Марина.

— Шестьсот с чем-то километров. И продолжалось всего десять с