...Спустя несколько дней императрица сумела-таки поймать Сэнсея на одной из верхних галерей:

— Ты куда это пропал так надолго? — спросила она его в уходящую спину.

Святой остановился, зацепившись рукой за одну из статуй на Сорочьей лестнице, и, не обернувшись, ответил полусловом:

— Дела...

— Какие ещё дела?

Он обернулся, печальный:

— Ухожу же я от вас. Пора. Следующие круги Ада, другие страждущие. Ходил знакомиться.

— Уходишь... — глаза Императрицы потускли, но она снова подняла взгляд: — Ну, и как?

— Опять достойные лучшего души среди грешников. Кстати Кирэюмэ... Он ведь всегда только в своих покоях обедает?!

— Да... хотя, точно, не уверена.

— И не выходит особенно?!

— Особенно?! Да, но не понимаю...

— Вот. Не давайте ему засиживаться там и шляться без надзору. Найдите причину, пусть на виду будет... ну, скажем — пригласите его на пир, праздник, хоть в карты играть. Как раз праздник полнолуния — и чтобы Малышка там была... Поверь, его лучше не избегать, а следить в оба...

— Я вообще не понимаю идеи со свадьбой. Удавить или отравить — и будь что будет. Весь мир не стоит волоска моей дочери.

— Нет-нет, его трогать нельзя. Верь своему мужу, он всё сделал правильно. А вот следить — нужно. Пусть Малышка тоже займётся, будет ей занятие...

— Я обещала его отравить, к концу этой недели, знаешь?

— Откуда я знаю, если меня не было? Не пытайся, не выйдет. Ему суждено умереть в Нагадо, а не здесь.

Белокожая Императрица печально отвела взгляд ацетиленовых глаз:

— Значит, не судьба... А что говорит твоя мудрость о судьбе моей дочери? Она будет счастлива?

— Счастье и несчастье субъективно, я иногда даже горестные события мы воспринимаем с радостью, а радостные — с печалью.

— Я говорила, что не понимаю таких условностей, — вспыхнула яркими глазами демонесса: — Боль есть боль, радость есть радость!

— Женщина, а боль от родов — к радости или печали? А радость от опьянения? Не окончится ли горем? — он сильно погрустнел: — В этом причина того, что я так слеп в угадывании судьбы. Но, может и хорошо? Было бы страшно видеть своих друзей — марионетками в руках неумолимого времени...

— Так что ты видишь теперь? — вздохнула она с надеждой.

— То же что говорил раньше. Жаль, Малышка не успела выучиться, поэтому придется больше опасаться шпионов. Но ты с этим справишься. А потом и она сама научится. Дальше... не волнуйся. Престол Империи перейдёт к достойному.

— Слушай, я за Малышку беспокоюсь сильно. Ты её ещё не видел? Мы ей с Мамору встречаться не даём, но, слушай, она так заметно располнела! Может, сам посмотришь, как время будет? Я ей пыталась живот прощупать, но ведь она теперь нас с отцом к себе не подпускает!

— Не думаю, что твои подозрения оправданы. Времени ещё достаточно не прошло, чтобы была причина полнеть... может, форму потеряла, перестала летать. Хотя... не за неделю же... — он задумался и посмотрел на статую, за которую держится — это оказалась сидящая полуобнаженная суккуба, и его рука опиралась о складки каменных одежд, где-то в районе поясницы: — Что вы так к Мамору привязались? Это ведь голая... теория — может, ничего и нет на самом деле...

— Дай-то боже, чтоб это было неправда! Можешь мне не верить — но я люблю свою дочь, и не желаю ей судьбы, которую мы подозреваем.

— Я знаю, что ты её любишь. Господи, ну вспомни кто твоя дочь! Если она и прикасалась к мужчине, то только кулаком или сапогами! (Императрица улыбнулась) Или что там на ней сейчас... сандалии?! Лучше найди кого-нибудь, кто ей симпатичен. Кого-нибудь из старых друзей, друзей детства. Я слишком перестарался, воспитывая из неё мальчишку. Пора ей стать женщиной, и лучше не благодаря Наместнику Нагато.

— Есть хороший парень... правда, он простолюдин... ой, что с тобой!

— Просто устал. Совсем ноги не держат... Представляешь — почти две версты от саблезубого тигра бежал!.. — он ещё раз посмотрел на статую, о которую опирался и убрал руку: — Извини, я пойду, прилягу...

Сёнара

...Так пугавшая мать «полнота» Третьей Принцессы была той же природы что её вуаль в салоне самолёта. Нет, сначала она и вправду решила себя запустить, отъедаясь, как корова, раз уж никто не считается с её мнением — но случайно опять встретила Тардеша, и, обменявшись с ним взаимными комплиментами, не решилась на подобный шаг. Не то чтобы из-за него... в самом деле... просто... передумала! Да и живот заболел. Она по-прежнему летала по утрам, сводя с ума автоматические ветродуи, играя с вызываемыми ими вихрями, занималась с мечом в Залах Гвардии, где к её услугам были лучшие фехтовальщики Империи, и, каждый вечер, шепча перед зеркалом мантры, осторожно оправляла свои формы всё более и более толстыми слоями омерзительного жира. Не для бастарда её красота! Правда, Фу-но найси в один голос с Мико утверждали, что это больше похоже не на ожирение, а на беременность, но кто её, эту Фу-но найси, слушает?

Своё новое тело и лицо она без отвращения видеть уже не могла. Ну и пусть — чем отвратительнее она выглядит, тем скорее избавится от этого жениха. Многие знакомые гвардейцы, встречаясь на тренировках, порой даже не узнавали, однако, поражаясь, с какой лёгкостью она двигается! Знали бы они, что этот жир ничего не весит!

Отец откровенно пугался её, мать расстраивалась, а вот этот, блин, Эйро Тоестьхакамада, и не думал бросать затею жениться! Наоборот, он удвоил свои ухаживания, со своей грацией ночного кошмара появляясь в самых неожиданных местах и обещая любить её до гроба! («Да сам провались в этот гроб!») Нужна была девушке его любовь! Тем более, он не по любви, а по приказу женится! Даже купание в ручье, подстроенное девчонками, не охладило его пыл — он посмеялся, выбрался, и даже не чихнул! Впрочем, он же по приказу отца женится... с чего бы ему отказываться... Всё запуталось в голове у маленькой принцессы...

Весть о пире первой принесла Весёлый Брод — с момента «купания нежданного гостя» она обучала премудростям