Шрифт:
Закладка:
Кирэюмэ поднялся, поклонился и, пятясь задом, покинул высочайшее общество.
Когда шаги навязавшегося спутника затихли в коридоре, Тардеш, подвинув своё походное складное кресло, спросил у микадо вполголоса:
— Приходится выдавать любимую дочь замуж против её воли?
— Да, — ответил тот, ничему не удивляясь: — И против воли жениха тоже. И, в общем-то, против моей собственной воли...
— Сочувствую Вам, Ваше Величество. Мой лучший друг недавно был в подобном положении. Если вам будет необходима какая-нибудь моя помощь, обещаю всемерную поддержку.
Итиро поднял на него усталые глаза, в которых загорелся огонёк надежды:
— Вы знаете, господин драгонарий, мне кажется, ваши переговоры будут необычайно успешны с этого момента...
И демон с призраком пожали друг другу руки — только магическая изоляция слабо сверкнула радужными разводами на перчатке гостя.
Республика надежно заботилась о защите своих послов от влияния чуждой атмосферы.
Гостеприимство
...Императрица Ритто еле закончила допрос очередной служанки и совершенно без сил рухнула на подушки в своих покоях.
Озабоченный Сэнсей подошел к ней:
— Может быть, хватит на сегодня, Цецег? Ты сама на себя не похожа.
— Нет, нельзя. Время против нас. Они успеют сговориться. Да и не так уж много осталось...
— Ну, за Дни Удаления уже бы устели несколько раз, ты зря себя мучаешь. Ладно, чтобы только тебя успокоить — дай, я закончу допросы...
— Нет, дорогой, извини, но здесь я тебе не доверяю. Ты ведь соврёшь, потому, что мы, выявив, казним шпиона. А сколько я тебя знаю — ты всегда препятствовал любому убийству.
— Может ты и права. Мне много смертей пришлось повидать, прежде, чем я отрёкся от мира. Скорей всего, я бы так и поступил.
— Вот видишь? А ты говоришь: «доверяй тебе», — императрица попыталась встать, но охнула, покачнулась, ухватившись за ковёр на стене, и, упав обратно, сказала сдавленным голосом: — Ты прав. Я, скорее всего, опоздала. Разгоняй их. Совсем ноги не держат, — и, тяжело дыша, начала быстро-быстро обмахиваться веером.
Сэнсей вышел, отдав приказания, а когда вернулся, застал её сидящей за столом с кистью в руках.
— Что ты делаешь?
— Структурную формулу рисую. Вот смотри: «якорные кольца» безусловно, присутствуют...
— Извини, я тут профан. У нас другая химия и те формулы, что я знаю, даже выглядят по-другому. Даже представить не могу.
— Ну, ты хоть понимаешь, на что я намекаю?
— Воспользоваться магией, уменьшиться до размеров атома и посмотреть на молекулу своими глазами?! Прости, а если у тебя опять припадок случится?!
— Ну, не надо, не обижай бедную маленькую императрицу! Я служанку позову.
— Я не обижаю, я боюсь за тебя. Служанок ты только что запугала до смерти. Посмотри в зеркало — ведь всем видно, что ты больна.
— Это не болезнь, друг мой, это старость. Каждой женщине положен предел её красоты, и я, увы, уже его достигла.
— Тем более!!! И нечего себя переутомлять напрасными тревогами, отдохни, прими лечебные ванны, или, там, лекарства, ну, неужели тебя твои ламы не научили с климаксом бороться?
Мать Кадомацу попыталась возразить, но, всё-таки убеждённая настойчивой заботой старого друга, занялась своим здоровьем. Правда, достаточно времени ей не дали — вскоре под шум не приглушенных моторов и встревоженные крики, на взлётную площадку дворца стали садиться, чтобы снова взлететь, и уйти за городскую стену, нескончаемые летучие корабли с войсками. В Девятивратном Дворце поднялась невообразимая суматоха, и, чтоб прекратить это сумасшествие, хозяйке пришлось лично вызвать к себе обоих начальников охраны, и строго приказать им навести порядок. Но тут вдруг пронёсся слух о прибытии императора, и весь кавардак начался снова. Прилегшей было императрице, пришлось опять лично проследить за наведением чистоты к приходу мужа, а потом и самой заняться собственной внешностью, наконец-то прибегнув к помощи фрейлин.
Потом казалось, что все усилия напрасны — так долго никто не появлялся, и столько было ложных тревог, что, когда действительно стал снижаться корабль Итиро, Ритто и не сразу вышла.
Летучий корабль уже разворачивался, готовый, как только разгрузят, сразу уйти в свой ангар, когда, под ветер на лётном поле, нещадно обмахиваясь веером, вышла запоздалая императрица в сопровождении своих и дочерних фрейлин. К счастью, никто не заметил её задержки, видать, занятые процедурами посадки самолёта.
Но вот корабль остановился, в борту открылась — неожиданно — дверь запасного выхода, и оттуда, немного растрёпанная, выскочила невысокая младшая дочь, и, подбежав к матери, спряталась за её спину с такими словами:
— Ой, мама, спаси меня от этого чуда-юда!
Недоумевающая императрица посмотрела на как раз выходящего Тардеша.
— Его, что ли?
— Нет-нет-нет! — мило упершись подбородком ей в плечо, пропищала дочка: — Это Тардеш-доно, он сама галантность и очарование, хоть и призрак. От него! — и так же, через плечо, указала пальцем, как ребёнок.
На пандус, уже сменивший закопченные доспехи и оружие на летящую накидку, и модные штаны, выходил Эйро.
— Ты знала? — спросила Мацуко у матери, с неожиданной силой, в казалось, таких маленьких руках, развернув её к себе лицом.
Так близко глаза в глаза не могла лгать даже Белая Императрица
— Но дочка... Прости... Сам Сэнсей...
— И Сэнсей?! — святой выбрал момент некстати, чтобы материализоваться: — Вы все были заодно?!
— Ох, дочка, в самом деле... — дочка не стала дожидаться объяснений, а, увидев, что наместник Нагадо заметил её, отпустила мать и бросилась бегом к своим фрейлинам. Императрица сломала веер.
— Друг мой! — елейным голосом обратилась она к невозмутимо наблюдавшему за девчачьим переполохом бодхисаттве: — Ты доволен?! Это и есть счастье, которого ты желаешь смертным?!
— Это не так страшно как ты вообразила. Обещаю, что всё устроится лучше, чем ты даже мечтала.
— Лучше? Да на его лицо-то глядеть противно! Не мужик и не баба! Что может устроиться с этим безродным!
— Не лучше и не хуже других, Цецег. Не стоит обид и возмущений. Чтобы достичь Просветления нужно прожить множество жизней в следовании обычаям...
