– Вильна. Их больше нет. И никогда… не будет.

Син не плакал, но от этого, наверное, ему было ещё тяжелее. Вильна и сама с трудом перенесла эту весть, хоть и куда меньше общалась со своими подчинёнными. Она помнила имена и лица каждого погибшего из тридцатого отряда.

– Когда закончится война… мы отомстим. Обязательно, Син, – твёрдо сказала она, но Син вдруг с тихим смешком отстранился.

– Убьём ещё? Десять, двадцать? Миллион? Сколько же я должен убить, чтобы расплатиться за свои грехи? И сколько грехов я совершу, пока буду за них расплачиваться?

Син больше не слушал – ухмыляясь каким-то своим мыслям, с тяжёлым взглядом в землю он поправил плащ, спрятал лицо и быстро скрылся в тени.

Вильна вздохнула. Её грызло какое-то чувство. Ведь и она сама рассчитывала на то, чтобы… Чем же она сама лучше Фавэра и других, кто раз за разом заставлял этого рира марать свои руки?

* * *

У них не осталось времени на раздумья. Война продолжалась. Тяжёлая, кровавая. С появлением Сина проблемы с наступлением закончились. За один день фронт, на котором орудовал Син, отодвигался на несколько километров к дарвельской границе.

К середине жаркого сезона они почти освободили территорию Скидана, когда вдруг был отдан приказ:

«Не прибегать к использованию массированных атак. Бить только одиночные цели, не продвигаться дальше на север. Держать наступающих противников в нескольких километрах от границы».

Никто не знал, что это означало. Но дарвельцы почувствовали, что идут к успеху: раз фронт застыл на месте – значит, у противника закончились силы для наступления. И поэтому все последние союзные силы объединённых государств были брошены на границу Скидана, на северный фронт.

Противников было так много, что, наверное, во всём Скидане не проживало столько людей, сколько у этой армии собралось бойцов.

И единственным, кто мог сдержать удар миллионной армии, был Син.

Пока другие скиданцы держали строй поодаль, пользуясь только дальними залпами, Син в одиночку влетал в бронированные ряды противника. У Сина не было ничего: ни шлема, ни доспехов, ни даже обычных перчаток. В тех же одеждах, в которых рир напивался в тавернах, он бросался в бой.

И под предсмертные крики врагов небеса и земля окрашивались кровью.

Их было так много, что одного меча не хватало. И Син, недолго задумываясь, под удивлённые выкрики скиданских солдат разорвал своё оружие дэ на две части, на два длинных острых клинка. Отломилась и третья часть, но она была столь мала, что, взмыв в воздух, птицей растаяла в облаках.

Стрелы дарвельцев не достигали цели: залпы огня подпаливали одежду, но не затрагивали бледной кожи рира. И он танцевал, вспарывая грудины врагов, пронзал их сердца от рассвета до рассвета.

Утренние крики птиц ознаменовали окончание бойни. Когда лучи дневной звезды касались земли, Син, будто неживой, медленно отступал, а на его место приходила армия Скидана.

Из рядов воинов выходила военный советник, сурии Вильна. И, приобнимая выбившегося из сил рира за плечи, медленно вела его в свою палатку.

– Син, нужно отмыться. Через час встреча с главнокомандующими.

Син молчал. Чаще всего он ничего не говорил, а его мутный взгляд был направлен в одну точку.

У длинного зеркала во всю стену Син умывался в отдельной палатке: ковшом черпая ледяную воду из бочки, он смывал с себя слой запёкшейся крови.

Его волосы, лицо, вся одежда и тело насквозь пропитывала красная жижа, бьющая в нос диким смешением запахов чужой дэ и крови.

Вильна всегда сторожила у входа, чтобы никто не потревожил Сина. Но однажды он, так до конца и не отмывшись, выскочил из палатки. С него стекали ручьи крови. Смоченная водой, она лилась с него, лужей следуя за риром по земле.

– Вильна! Генерал Вильна, скажите, как прошло сражение за Вирзу?! Где Фэнли и Жарм? Как тридцать первый отряд и командующий Хови?

Вильна опешила. Син не шутил – да и смог бы он шутить о подобном?

Она долго и внимательно вглядывалась в лицо рира, пока не заметила на нём искреннее волнение. Син действительно не помнит? Или не помнит именно сейчас?

– Син, ты… разве не знаешь?

Рир опешил. С хмурым лицом он обнажил сразу два клинка.

– Им не удаётся держать оборону? Тогда я должен отправиться туда и помочь. Прямо сейчас. Это мой отряд.

Вильна еле успела ухватить Сина за рукав. Задыхаясь и подбирая слова, она быстро проговорила:

– Всё! Всё в порядке! Мы защитили Вирзу, Син! Скоро они вернутся домой!

Син застыл. Задумавшись, он долго смотрел перед собой, а затем уточнил:

– А лекарь Фэнли? Жарм? Они в порядке?

– Да… Да, конечно в порядке! Они успешно выполнили задание и скоро прибудут сюда, на северный фронт.

Син замялся, но затем очень медленно кивнул и направился обратно в палатку.

Вильна кусала губы. Воспоминания о тридцатом отряде… мучили и её. Но сейчас ещё сильнее её беспокоило состояние Сина. Она вздохнула.

«Что же мы делаем с тобой, Син? Что же мы делаем…»

Был отдан приказ к отступлению. Было приказано…

– Сдать Вирзу?! Этого вы от меня хотите?! А есть ли там теперь Вирза, а, Вильна?! Что я должен сдать, голую пустошь?!

– Син, не…

– Зачем?! Зачем они умерли, Вильна?! – Син налетел на арцентку и схватил её за плечи. Его мёртвая хватка, казалось, могла разломить кости. – Они защищали Вирзу до последней капли крови! Они умерли там, они погребены там!!! И ты хочешь, чтобы я отдал эту землю дарвельцам, чтобы они топтали своими ногами кости моих друзей?!

Вильна опустила глаза, в которых уже дрожали слёзы. Она не могла показать слабость перед Сином, не теперь. Она не имела права быть слабой, когда они зашли так далеко.

– Таков приказ, Син. Ты сдашь Вирзу, чтобы мы наконец-то закончили войну.

Син отпустил Вильну и стал расхаживать от одного края палатки до другого. Его лицо кривилось то от ухмылки, то от горькой гримасы, то искажалось лютой злобой.

– Как мы закончим войну, отступая?! Почему я должен убивать противников только мечом?! В чём дело, Вильна, в чём состоит ваш безднов план?!

Он остановился и смотрел на неё, жёг и терзал глазами, пытаясь выпытать правду. Но она оставалась непреклонна:

– Таков приказ высшего командования, Син.

Все забранные Скиданом территории пришлось снова отдать дарвельцам. Син прохлаждался в тылу до тех пор, пока на фронт не прибыл сам высший сурии эрд Фавэр. В ослепительно-белых доспехах, которые покрывали его тело с