Но Джиана отвернулась и вернулась к работе, не выдавая чувств и не показывая, что ее это разволновало.

Может, я ненавидел погоду, потому что она точно соответствовала моему настроению. Может, я скучал по солнцу и безоблачному небу, поскольку думал, что они выступят в роли чудодейственного средства, которое вытащит меня из этого жалкого оцепенения.

– Давай закажем суши, – предложила Малия, когда мы подошли к раздевалке, и отпустила меня, продолжив идти по коридору к помещению для чирлидерш. – Помоемся, переоденемся и встретимся здесь?

– Конечно.

Малия улыбнулась, но в ее глазах была какая-то грусть, когда она посмотрела на меня. Она, наверное, ослепла, если не замечала, как я несчастен, сколько бы я ни притворялся ради нее, мамы и Кори, что у меня все хорошо.

– Ты в порядке?

Я с трудом кивнул.

– Просто замерз. И устал.

Малия скривилась.

– Знаешь, ты можешь поделиться со мной. Я… знаю, что нам еще со многим нужно разобраться. Знаю, что причинила тебе боль, предала твое доверие. Но… я тебя знаю. Наверное, намного лучше остальных.

Мне хотелось закатить глаза из-за того, как она ошибалась.

– Я же вижу, когда тебя что-то беспокоит.

– Да просто много всего на уме.

– Так давай это обсудим. За ужином.

И снова в ответ я лишь кивнул.

Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но передумала. А потом повернулась и пошла по коридору, а я шмыгнул в раздевалку.

Команда уже привыкла к моему кислому настроению. Они перестали доставать меня по этому поводу и пытаться выудить из меня информацию. Теперь они просто меня избегали, словно я был заразой, которую не хотелось цеплять.

Я быстро разделся и в трусах побрел в душ – в основном ради Райли. Когда остались только мы с несколькими парнями, я разделся полностью и тяжело вздохнул, почувствовав, как на меня полилась первая струя горячей воды.

Сначала кожу обожгло, но вскоре я привык, мышцы расслабились, и я был бы рад простоять так не один час, подставив лицо под струю и зажмурившись под окутывающим меня теплом.

Пока внезапно не побежала холодная вода.

– Какого хрена!

Я потянулся на ощупь к крану, но вместо него наткнулся на мокрую футболку. А потом, пока пребывал в полной растерянности, вода выключилась, мне кинули полотенце и спихнули вниз, и я распластался на полу, прижавшись спиной к холодной плитке.

– Прикрой свое чудище, – сказал Зик. Его голос я узнал бы всюду. Я вытер полотенцем глаза, а потом положил его на колени и, посмотрев вверх, увидел стоящих надо мной Зика и Холдена.

– Вышли, – щелкнув пальцами, велел Холден двум парням, которые тоже находились в душевой. Они выразили мне взглядом соболезнования и ретировались по приказу капитана.

– Какого черта вы творите? – спросил я.

– Райли, – пропустив мои недовольства мимо ушей, позвал Зик, из-за угла выглянула девушка и, убедившись, что я прикрылся, вошла в душевую.

– Извини за такие варварские методы, – сказала Райли, встав рядом с парнями и скрестив руки на груди. – Но мы не знали, как еще заставить тебя с нами поговорить.

– Поговорить?

– Мы знаем, что происходит, – пояснил Холден. – И не верим в ту хренову ложь или полуправду, которую ты выдаешь, когда у кого-то хватает смелости пристать к тебе с вопросами. С тобой что-то происходит. И если бы ты и впрямь хотел быть с Малией, то уже был бы на седьмом небе от счастья, а не осликом Иа в человеческом обличье.

Я вздохнул.

– Но я хочу быть с Малией.

Стоило мне произнести эти слова, как Райли многозначительно посмотрела на парней. Они оба отошли назад, а она повернула кран, и на меня полилась ледяная вода.

– Райли! Какого хрена!

Я поднял руки, пытаясь прикрыться, хотя это было зря, пока Райли не выключила кран. Полотенце, лежащее на коленях, теперь было мокрым и холодным.

– Еще раз скажешь такую тупую хрень – снова получишь ледяную ванну, – предупредила она. – На твоем месте я бы десять раз подумала.

– Чушь собачья, я не… – зарычал я.

Я попытался встать, но Зик твердой рукой пихнул меня обратно к стене.

– Завязывай с попытками справиться со всем в одиночку, – уверенно и громко заявил он. – Проклятье, Клэй, ты сам не замечаешь, что друзья за тебя волнуются? Ты так или иначе всегда нам помогал, – продолжил он, и я глянул ему за спину, где стояли Райли и Холден и согласно кивали, а потом снова посмотрел Зику в глаза. – Так позволь теперь нам помочь тебе.

Горло сдавило от чего-то волнительного, и я обвел взглядом пустую душевую, глотая эмоции, которые меня душили. Я молчал и качал головой, полный решимости выдать в ответ какой-нибудь довод.

Но у меня их не осталось.

Потому, уступив наконец, я вздохнул и сел, запрокинув голову на плитку.

– Долго рассказывать, – ответил я хриплым голосом.

Райли осторожно присела рядом со мной на мокрую плитку, совершенно не волнуясь, что намочит шорты. Она протянула руку и взяла меня за предплечье.

– Мы не торопимся.

Зак и Холден тоже сели.

– Можем переместиться куда-нибудь, где не так мокро, – предложил я.

– Ага, размечтался! – сказала Райли. – Буду и дальше угрожать тебе краном. В прямом смысле.

Я ухмыльнулся, выдохнул и все им рассказал.

Меня поразило, как легко это удалось: я начал со сделки, которую заключил с Джианой, и закончил кошмарной сценой у нее в квартире – тогда мы разговаривали в последний раз.

Друзья втроем наклонились ко мне, внимательно слушая, а в конце переглянулись. Холден сказал, покачав головой:

– Выходит, ты пошел на это ради своей мамы?

Я кивнул.

– Понимаю, что вам это может показаться глупым, но она… она столько для меня сделала, стольким пожертвовала…

– Я понимаю лучше, чем ты думаешь, – произнес Холден и посмотрел на меня суровым взглядом. Но вдаваться в подробности не стал, просто добавил: – Я понимаю. Это твоя мама, и она тебя воспитала. Но, мужик… она – родитель. Это ее обязанность.

Я нахмурился.

– Ладно… и что?

– А ты – ее ребенок, ее сын. И как бы ни любил ее и ни хотел ей помочь, она взрослая женщина, которая должна сначала помочь себе.

– Но она не может. Без моей помощи – нет.

– Нет, может, – возразила Райли. – Твоя мама оказалась в такой ситуации из-за своих же решений. Я понимаю: тебе кажется, что ты должен все за нее исправить, но разве она не должна сделать это сама? – Райли пожала плечами. – Как она усвоит урок и примет ответственность на себя?

– Это не твой бой, – добавил