Ренард сидел, словно на раскалённых углях – повернуться и посмотреть, что там с Юликой нельзя, но и пребывать в неведении невозможно…

К его облегчению, леди Ариана вернулась достаточно быстро и сообщила, что графиня уже пришла в себя.

- Ваше величество, вы были правы: на самочувствии леди сказались разлука с родителями и два подряд портальных перехода. Очутившись в столь блестящем обществе, девочка просто растерялась. Думаю, для первого раза ей достаточно впечатлений, будет лучше, если она вернётся в свои покои. Пусть леди отдохнёт в тишине, и тогда уже завтра она будет в полном порядке.

- Канар, - подал голос принц, - перенеси графиню и её…

Он замолчал, ожидая от гостей подсказки.

- Ментора, - произнёс его величество. Мэтр Томиниус вот уже тридцать лет учит высокородных леди и лордов управлять даром.

- Перенеси графиню и её ментора в павильон,– кивнув императору, продолжил принц. – А вы, маркиза, присаживайтесь, сейчас слуги начнут носить кушанья.

Один из стоящих у стены магов молча поклонился и отправился к Томиниусу и Юлике. А принц подождал, когда Ренард поможет маркизе сесть, и щёлкнул пальцами.

Тотчас – видимо, они уже стояли за дверьми и только ждали сигнала – по залу потянулась вереница лакеев, каждый из которых нёс большой, уставленный напитками и кушаньями поднос.

Ренард оглянуться не успел, как стол был уставлен тарелками, судками, блюдами с горячими и холодными мясными, рыбными и овощными закусками.

Но что его повергло в шок – это посудины с различными фруктами. И дело было не в количестве, дело было в содержимом: среди множества ваз, наполненных знакомыми и не очень плодами, выделялись два блюда с нарезанными на ровные ломти дынями.

«Гой побери и торговку, и грахову веду! - мысленно выругался его светлость. – Сбили меня с толку и буквально навязали гоевы фрукты! «Редкость, ни у кого больше нет»! Не купи я дыни, подобрал бы что-нибудь другое, а теперь что я ей найду?! Вот это я промахнулся!»

Ренард покосился в сторону сундуков, что стояли немного в стороне от центрального стола.

«Как хорошо, что в Замнии не принято сразу же открывать подарки и показывать их всем присутствующим! – порадовался он про себя. – Но это же не навсегда! Рано или поздно принцесса сунет нос в сундучок, обнаружит там дыни и… Великий, только бы они не сочли такой дар за оскорбление! Что мне делать?! Надо как-то исправлять ситуацию…»

Мысли прыгали и сталкивались, не позволяя сосредоточиться. А тут ещё правитель Замнии принялся рекламировать своих поваров и созданные их стараниями кушанья, предлагая гостям попробовать и то, и другое, и третье.

И не отстал, пока каждый за столом не положил себе всего по кусочку. Но принцесса одна из всех продолжала хранить неподвижность.

- Ваше высочество! – не выдержал герцог. – Я волнуюсь – моя прекрасная невеста наверняка голодна, но её ослепительный наряд не позволяет ей поесть. Посмотрите – бедная девушка вынуждена сидеть и смотреть, как другие наслаждаются яствами!

- Не переживайте, - небрежно отмахнулся принц. – Моя дочь не может быть голодна – прежде чем выйти, Даира должна была поесть у себя. У нас не принято, чтобы женщины жевали на глазах посторонних мужчин.

И повёл рукой, призывая обратить внимание на другие столы.

Словно по команде придворные отложили столовые приборы и замерли. Над пиршественным залом снова повисла тишина. И только герцог собрался пошутить, мол, теперь никто не ест, поэтому невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть сказанное вами, ваше высочество…

Как вдруг обратил внимание на одну странность: перед каждым мужчиной стояла наполненная едой тарелка – у кого-то полная, у кого-то наполовину или на четверть. Перед женщинами, которых было намного меньше мужчин, тарелки тоже стояли.

Но пустые.

И что-то подсказывало, пустые не потому, что еда уже съедена, а потому, что её туда никто не положил!

Оторопев, Ренард не сдержал изумления:

- Я не понимаю, зачем было приводить сюда всех этих леди и мою невесту, если бедные женщины вынуждены сидеть и глотать слюнки, пока мы с вами услаждаем свои желудки? А моя невеста под всеми этими, несомненно, роскошными и дорогими нарядами, даже вздохнуть лишний раз не может!

- Смотри, брат, - восхитился принц, - он уже считает её своей! И готов защищать даже от её родного отца! Что ж, зять, порадовал! Отвечу так: мы, мужчины, народ горячий, скорый на расправу, не прощаем обид и даже косой взгляд может считаться вызовом на бой. Но невозможно жить, не общаясь с соседями. Чтобы семья процветала, мы вынуждены продавать излишки и покупать недостающее, то, что не производим сами. И чтобы показать гостю, что здесь никто не желает ему зла, что в этом доме ему ничего не угрожает, хозяин приводил в трапезную своих женщин: мать, жену, дочерей, сестёр. Испокон веков так повелось, я всего лишь следовал обычаям предков. Но я понял твоё разочарование, герцог – ты не хочешь покупать барашка в мешке, хочешь сначала убедиться, что барашек молод, здоров и упитан. И хоть это против наших правил, но всего через месяц, сразу после брачного обряда, моя дочь уедет в другую страну, ей пора начинать привыкать к другим правилам и обычаям. Поэтому после трапезы я позволю тебе десять минут побыть с Даирой наедине.

И принц дал знак, разрешая продолжать обед.

По залу пролетел лёгкий ветерок шепотков, и придворные с новыми силами набросились на кушанья.

А Ренарду кусок в горло не лез!

Что-то в рот кидал, да, но только для того, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина. Наверное, еда была вкусна, ведь что попало на стол к правителю не подадут. Но он жевал и глотал, не ощущая вкуса, и витал мыслями где угодно, только не здесь.

Во-первых, из головы не шла леди Юлика. Что с ней? Как она сейчас? К слову, уровень силы перестал прибывать и начал понижаться. Медленно, но верно.

«Как прилив в океане, - пришло в голову сравнение. – Надо срочно выяснить, от чего он зависит и постараться оборвать связь, когда мой источник будет полон на 9/10. Графине 1/10 вполне достаточно – и не выгорит, и не сможет серьёзно проклинать или скрыться, чтобы я её не нашёл. Всё, птичка, ты добегалась!»

Во-вторых, надо было срочно придумать, какой подарок преподнести принцессе, раз уж он так промахнулся с дынями. И здесь тоже ничего не придумывалось. По всему выходило, придётся ему сочинять