Брат молча последовал на открытое пространство у ограждения и замер, тяжело сосредоточившись.

— Ну не при всех же, — осуждающе прошептал я.

Руны на броне засветились и… тут же потухли. Никакой магии не произошло.

— Ничего страшного, — шутливо подметил я, хлопнув брата по плечу, — со всеми бывает. Правда, обычно после сорока — сорока пяти.

— Это был вызов, — насупился молодой рыцарь. — И вообще… чего я оправдываюсь?

— Как скажешь, — легко согласился я, пожав плечами. — Не нужно оправдываться.

Где-то за ограждением раздался гул мотора. Внутрь пробился свет фар. Похоже, к месту действия подъезжал настоящий кортеж. Во двор вывалилось еще с полдесятка человек, включая двух моих знакомых. На дружелюбное помахивание с моей стороны они, правда, почему-то не ответили. У, злюки.

Интересно, не София ли Онежская приехала? Я бы с ней с удовольствием чаю попил. Уж больно вкусные были десерты.

— Эй, Теос, послушай, — обратился к брату я, — давай немно…

Но договорить не успел. Передо мной вспыхнуло бирюзовое кольцо портала, а под спину ударилось что-то тяжелое, отчего я кубарем полетел прямо вперед.

— Мое имя — Матиас! — к сожалению, последним, что я услышал в Зимнограде, был не приятный девичий голос, а злобный рык брата.

Приземлился я уже не на холодной заснеженной улице, а на леденящие душу темные плиты. Пал ниц, жопой вверх. Впрочем, данная поза могла быть вполне уместна, ведь передо мной на величественном троне восседал ничуть не менее величественный мужчина.

Ни один мускул не дрогнул при моем появлении. Светлые волосы с пепельным оттенком обрамляли суровое лицо с морщинами. Руки, покоившиеся на подлокотниках, не сдвинулись ни на миллиметр. Ладони и пальцы были исполосаны тонкими шрамами. А синие пронзительные глаза мертвым грузом давили на само собой сжавшееся сердце.

— Отец, — опустился на одно колено посерьезневший Матиас, выбравшийся из бысто закрывшегося портала следом за мной.

— Отец, — запоздало поприветствовал патриарха я, не меняя положения.

Ответа не последовало. Я молча уставился в пол. Матиас тоже не двигался. В спине что-то случайно хрустнуло. Блин, как невовремя.

— Встаньте, — спокойно скомандовал отец.

Однако, даже простая просьба из уст Кристофа Шевалье звучала как приказ. Такую уж ауру источал повелитель этого места. Интересно, а где это мы? В Москве или Питере?

Следуя приказу, я поднялся на ноги и осмотрелся. Я еще никогда не был в этом зале. Помещение было просторным и величественным, под стать его владельцу.

Высокие сводчатые потолки, украшенные интересной гравировкой. Хрустальные изысканные люстры, источающие бледный лунный свет. Стены, облицованные массивными колоннами. Широкие окна с богато украшенными коваными рамами.

Похоже, что все это убранство и достоинство ощутимо давили на Матиаса. Тот стоял со скромно опущенной головой.

— Дебилы …ть, — шепнул себе под нос властитель этого поместья.

Я не смог расслышать всех слов, но там явно было что-то на французском.

— Отец, я… — начал было говорить Матиас, не поднимая взгляд от пола.

— Молчать, — коротко скомандовал канцлер, отчего молодой рыцарь снова затих. — Какой приказ я отдал?

Полагаю, что молчание в данном случае — не просто золото, а залог здоровья и хорошего самочувствия. Тем более, обращался папаня явно не ко мне.

— Кхм, — неуверенно прочистил горло Матиас. — Внедриться. Разделить. При необходимости устранить.

— Не слышу второго ответа, — явно обратился ко мне отец.

— Разобраться с Онежскими, — коротко ответил я, поймав на себе пронзительный взгляд холодных синих глаз.

Кристоф тяжело вздохнул.

— Так почему же мои дети решили схлестнуться в битве, — спокойно проговорил канцлер, — вместо того, чтобы исполнять простые приказы?

— Виноват. Каюсь, — продолжал отрывисто отвечать брат, не поднимая головы, — не узнал. Готов понести наказание.

— Как ты мог не узнать собственного… — начал было говорить канцлер, но тут же задумался, оценивающе осматривая меня с ног до головы. — Действительно. Допустим, принимается.

Вот, и чего его дети так боятся? Нормальный мужик. Я же в последнее время действительно разросся как на дрожжах. Да и сантиметров прибавил. Во всех местах. Сразу стало понятно, почему магия крови запрещена. Чтоб другие не завидовали.

— Хм, — хмыкнул отец, не отрывая от меня глаз, — Матиас, на выход.

— Слушаюсь, — с явно читаемым облегчением в голосе произнес молодой рыцарь, начав пятиться к выходу спиной.

Мда. За дверью все молодые и дерзкие, а тут прям паиньки. Рукавички-то у папашки ежовые.

— Ну, — коротко бросил отец, когда широкие ворота за Матиасом наконец закрылись, — а у тебя какие оправдания?

Не понял. А мне-то чего оправдываться? Я же все сделал как велено.

— Никаких, — спокойно произнес я.

— То есть, — продолжил Кристоф, — ты готов принять наказание?

— Если в этом доме наказывают за успех, то воистину так, — проговорил я, уверенно подняв подбородок.

Брови