прямом смысле.

– И ты когда-нибудь?..

Он яростно затряс головой:

– Я не отец Собратьев. Но некоторые мои дяди – да. Поскольку у меня будет соратница, эта конкретная обязанность будет с меня снята. Честно говоря, этого и так никогда не произошло бы, потому что я боялся бы, что от меня родятся другие малявки.

– Я даже не знаю, как мне реагировать, – обижаться или испытывать облегчение.

Элоквент улыбнулся:

– Любая из этих реакций в сто раз лучше, чем то, чего мы опасались.

– О, я поражена. И стараюсь не думать о том, как у пса размером с дом могло получиться… – Кимико замахала руками и покачала головой. – Нет, нет. Не думать об этом.

Райз гавкнул.

– Это я переводить не стану, – сказал Квен. – Мне было десять, когда папа дал мне Райза. Он тогда был совсем щенком, и я нес за него ответственность. В том же году я, будучи десятым ребенком, начал заниматься со своими дядьями, изучая свои обязанности как дара.

– Получается, вы вместе почти всю свою жизнь. – Кимико кивнула своим мыслям. – А с этого момента и мы всегда будем вместе.

Хвост Райза замолотил по земле.

Все еще пригвожденный к полу своим сводным братом, Элоквент сказал:

– Он думает, что тебе следует меня поцеловать.

Кимико, глядя на Райза, удивленно подняла брови:

– Он прямо-таки вкладывает слова тебе в рот?

Хвост вдвое увеличил скорость, а пес тявкнул.

– Отпусти Квена, чтобы я могла поцеловать его как следует, – распорядилась Кимико. – будем считать это практикой перед следующим официальным заявлением.

Райз лениво приподнялся и сел на задние лапы, освобождая Элоквента. Тот встал, рассеянно отряхивая брюки.

– Нужно ли нам планировать официальные поцелуи по лунному календарю?

– Думаю, нет. Собаки не так уж уважают луну. – Квен принял нейтральную позу, какими славились дипломаты. – Хисока говорил с тобой о недавних событиях?

– Нет, но я видела сегодняшнюю утреннюю газету. И он намекнул, что мне нужно будет сыграть какую-то роль.

Элоквент подошел ближе, взял ее за руку:

– Хисока Твайншафт – мой посредник, и всегда будет действовать в наших интересах. Однако он несет и огромную ответственность перед народом – твоим и моим. Как пресс-секретарь и член Пятерых, он обращается к нам с двумя просьбами.

– Какая первая? – поторопила она.

– Чтобы отвлечь журналистов от менее приятных событий… и чтобы поддержать недавний интерес к межвидовым романам, он хотел бы предать наши ухаживания широкой огласке.

– Насколько широкой?

– Максимально. – Квен неуверенно улыбнулся. – В следующий раз, когда ты поцелуешь меня, это будут транслировать сотни камер.

Кимико взглянула на Райза и закатила глаза:

– Ну нет, в следующий раз, когда я поцелую тебя, это будет на глазах у твоего брата.

Пес ткнулся носом в их соединенные руки и слегка лизнул.

– Я не против практики в поцелуях. – Элоквент принял скромную позу, как накануне вечером. Но когда Кимико поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, он отстранился. – Что это?

– Поцелуй…

– В губы ты меня уже целовала.

– Однажды, – сказала она, смущенная его слегка насмешливым тоном. – Один был, осталось одиннадцать.

– Моя дорогая претендентка, ты заявила о своем намерении совершить знаменитый Цикл Лун, также известный как Круг Любовника или Путь Преданности. Каждое из названий подразумевает движение.

– Движение Луны!

Элоквент покачал головой:

– Я понимаю твое замешательство, но ты неверно истолковала песню. Свидетелями служат луна и дерево – и то и другое неизменно. А движутся именно поцелуи. Двенадцать поцелуев в двенадцать разных мест, предположительно по нарастающей, – с выбором все более интимных мест.

Кимико провела быструю прикидку, подсчитывая места, которые она могла бы поцеловать, учитывая, что все это будет транслироваться по всему миру в прямом эфире. Довольно сложная задача. А чтобы еще выбранные места как-то сочетались с клятвами, потребуется поломать голову.

Она все еще считала на пальцах, когда Элоквент снова приблизился:

– Райз хотел бы отметить, что никто не запрещает тебе снова касаться моих губ. Неофициально.

– Твой брат действительно за тебя переживает.

– Вся стая переживает. Ну что, ты согласна? – спросил он.

Кимико сделала вид, что не поняла:

– Поцеловать тебя или помочь Хисоке-сенсею?

– И то и другое. Или что-то одно. Что-нибудь.

– Закрой глаза, – велела она. – И наклонись немного, так мне не дотянуться.

Он все выполнил и слегка склонил голову набок, словно прислушиваясь к ее движениям. Возможно, он слышал даже бег ее крови или песню ее души. Она медленно потянулась, надеясь удивить Квена, и уловила блеск меди под его ресницами.

– Не подсматривай! – шутливо возмутилась Кимико.

Она прижалась губами к его лбу, и он ободряюще промычал что-то. А когда она попыталась отступить, обнял ее и беспечно ответил таким же поцелуем. Кимико пришло в голову, что Хисока-сенсей был прав насчет желания Элоквента согреть ее.

– Ой. – Она остановила Квена, приложив палец к губам. – Все в порядке. Меня можно уговорить свататься к тебе перед камерами, но ты еще не все сказал. Какой была вторая просьба сенсея?

Прежде чем ответить, он поцеловал ее палец, потом запястье. Кимико положила руку ему на щеку, чтобы остановить его, и Квен замер под ее рукой, а потом его лицо стало озадаченным.

– Что-то насчет… пресс-секретаря?

Глава 52

Причины

Сон слетел с Тэммы достаточно, чтобы заметить свет сквозь закрытые веки. Уже утро? Где?..

Пошарив руками, он наткнулся на мех вместо простыней – полезная подсказка. События прошлой ночи вспоминались все отчетливее – спасавшие его Найтспэнглы, доверие Лаписа, прибытие Арджента и срочный приказ покинуть школу.

Значит, он в имении Стармарков.

В самый темный час ночи беловолосый дядя Квена уложил его спать между двумя малышами. Тэмма даже вспомнил, что просыпался дважды. В первый раз он увидел рядом Элоквента – тот погладил его по волосам.

– Я слышал, у тебя была ночь, полная приключений.

Разглядывая вычурный наряд одноклассника, Тэмма спросил:

– А ты-то где был?

– С братьями. – И, стаскивая расшитые одежды, Квен вздохнул. – А, да, еще я обручился.

– Ты женишься?

– Это амарантийский эквивалент.

Тэмма чуть не спросил о невесте, но все равно он не знал других собак. Квен был единственным представителем собачьего клана в 3 «С». Поэтому, подумав, что Айла обязательно выпытает все подробности у их партнера, он просто пробормотал поздравления.

Когда Тэмма проснулся во второй раз, его тряс за плечо незнакомец с зелеными волосами.

– Дотронься до моего носа, – велел он.

Странная просьба. Может быть, он был пьян? Но затем Тэмма понял, с каким амарантом имеет дело. Похлопав по шкуре рядом с собой, он пробормотал:

– Место есть, если тебе холодно, дракон-сан.

И перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову, – хотелось бы, чтобы в логовах было потише, но он был благодарен за то, что здесь никогда не было одиноко.

Сейчас царила тишина, и Тэмма понял, что остался один.

Но тут же отворилась дверь, и до него донеслись аппетитные запахи. Повернувшись, чтобы проверить, кто пришел, он оказался в объятиях – и с неистовым восторгом обнял Инти в ответ.

– Я так волновался за тебя!

– Инти в безопасности.

– Так сказали волки, но лучше знать не понаслышке.

– Тэмма мудрый.

– Тэмма устал, – проворчал мальчик.

Инти ткнул его в